– Ты беременна!?!
– аж подскочил на месте парень от возмущения и чисто мужской обиды. Почему-то сильная половина человечества, выбирая себе партнёрш цинично и утилитарно, очень оскорбляются, когда к ним относятся также, надеясь, очевидно, на любовь и глупость, так сказать, принимающей стороны.

– Сдурел?
– взревела не менее оскорблённая деваха.
– Я вообще девственница!

Такого оскорбления собственной братии Яританна снести не смогла и, уже не приглушая голоса, язвительно заметила:

– То-то, я смотрю, так ловко штаны стягивала. Ясное дело, что девственница. Только невинные девы у нас под кабаком с самым дорогим прощаются. Наверное, это говорит о глубине чувств и чистоте помыслов.

Странно, но именно после этого замечания к молодому любовнику неожиданно пришло осознание того, что разговаривать с самим собой при подобном занятии сложно, если вообще допустимо, и уж тем более не нормально, когда второе "Я" отвечает тебе женским голосом. Дама сообразила быстрее кавалера (вероятно, сказался больший жизненный опыт) и, испуганно взвизгнув, отскочила, пытаясь прикрыть руками наготу так, чтобы это нагота выгоднее смотрелась. Неизвестно, на что именно рассчитывали любовники, но на появление из тёмного угла бледной взлохмаченной девицы отреагировали по-разному. Парень выругался сквозь зубы, досадливо сплюнул и, подтянув штаны, отправился обратно в кабак заливать своё горе и латать чуть подпорченную репутацию. Деваха же, доподлинно разглядев, что прелестями светить не перед кем, а коварная конкурентка, лишившая её развлечений в компании более приятной, нежели мерзкий работодатель или потный повар, ещё и презрительно ухмыляется, взбесилась не на шутку. Голая валькирия с перекошенным от ярости лицом кинулась на завистливую гадину с единственной целью, выцарапать наглые глазёнки, но позорно промахнулась, влетев в пристроенные у стены вёдра с приготовленным на утро пойлом.

Когда застигнутая на горячем подавальщица из растерянной скромности превратилась в мегеру, Яританна отшатнулась скорее на инстинкте самосохранения, обострившемся за последние недели до критических отметок, нежели реального опыта в драках. После нескольких стычек в Академии, ещё в раннем детском возрасте, когда приходилось отбиваться в основном от подстрекаемых прекрасным полом мальчишек, сама мысль о том, чтобы без видимой причины драться с девушкой была ей дика. Танка обернулась вслед за проскочившей мимо валькирией, чтобы попытаться уладить конфликт, как в тот же момент свет померк, а голову заволокло холодной липкой субстанцией телячьего пойла, будто её сунули в раскроенное брюхо упыря. Девушка попыталась вскрикнуть, убрать удушающую преграду, но вместо освобождения в горло полезла вязкая зернистая субстанция, забивая дыхание и погружая в панику. Пальцы скользили по холодному металлу, что-то жёсткое давило на травмированное горло, паника нарастала, мысли путались, а из памяти лихорадочно всплывали разномастные сплошь некромантского порядка заклятья. Невидяще Танка сделала шаг вперёд. Один. Второй. Что-то бросилось под колени. Опрокидывая неспособное к ориентированию в пространстве тело в холод и влагу. Вырвавшийся крик надёжно поглотило ведро и клейковина.

Чуть позже, уже выбираясь из поилки и отпихивая от себя алчные морды почуявших нежданную добавку меринов, Яританна Чаронит не могла не отметить, что в опрокидывании в мутную от лошадиной слюны и остатков пищи воду был определённый плюс. Сначала она, конечно, так не считала, тщетно скользя по осклизлым от плесени бортикам, но, когда от трепыханий ручка ведра перестала удерживать подбородок и личинка рыцарского шлема, наконец, соскользнула с головы, была бы рада и обычной луже, так плотно облепливало голову успевшей загустеть сяменне. Тут же судьба предоставила целую ванну, пусть и сомнительного качества.

"Карма! Демонова карма!!!
– злобно ругалась про себя чародейка, пытаясь оттереть с лица разводы из распаренных льняных семян водой из поилки и не дать активизировавшейся скотине объесть волосы и уши.
– Раз убила ведром с землёй - получай в возмездие ведром с лошадиным кормом? Задохнись от обилия витаминов! Чтоб тебе, дура блудливая, до конца жизни лён жрать! Землёй и то милосерднее: там сразу асфиксия без моральной травмы. Попадись мне только! Я вмиг забуду о Всемирная Конвенция по защите прав разумных инфернальных существ! Сама на тот свет попросишься, гадина".

Киселеобразная масса в полевых условиях оттираться не желала категорически, распаляя в душе начинающей некромантки ненаправленную, но очень тёмную и всепоглощающую по своей силе злость.

Выходившая из-за коновязи чародейка уже мало походила, на то милое блондинистое существо самого миловидного толка. Грязные плети слипшихся волос облепливали шею и плечи, с мокрого платья текла вода, почерневшие глаза сияли во тьме болотными огнями, а исцарапанные руки сжимали грязный свиток на манер бойцовского клинка. Тёмная сила клубилась у её ног, стягивая с пространства свои тонкие нити-отголоски. Девушка шла к кабаку, девушка шла нести справедливость, очень кстати вспомнив о позабытом у порога топоре.

"Не забыть отметить потом в гороскопе сегодняшнее число, как неблагоприятный день, с возможным летальным исходом", - мысленно напомнила себе Яританна, обходя большое шумное здание со стороны хозяйских построек, раз уж красиво войти в парадную дверь с топором на голо не получилось.

Из тёмного угла, традиционного отводимого для аварийного выхода из подвала, доносилось равномерное позвякивание, будто шальной призрак колотил об решётку собственной цепью. Заинтересованная духовник, даже оставила собственную идею немедленно вышибить окна на кухне или зарастить землёй все отводы для помоев, и пошла на шум. У невысокого холма, наросшего поверх кособокой конструкции, на корточках сидела растрёпанная девушка в грязном разорванном платье и, громко шмыгая носом, методично лупила обухом топора по амбарному замку на двери.

– Вина им мало! Я им покажу вино, я им всё покажу! Всем покажу! И... и покажу...вот!
– пьяно бормотала начинающая взломщица общественных подвалов.

Заслышав за спиной шаги, девушка обернулась, воинственно вскидывая оружие. Чёрные, подсвеченные зеленью глаза духовника встретились с большими серыми, чуть мутноватыми от выпитого очами травницы. Девушки поняли друг друга без слов. Сейчас был тот редкий случай, когда их настроение совпало, и это не обещало окружающим ничего хорошего.