– Но ведь здесь не Арктика, не правда ли?
– удивилась принцесса.
– Розы, наверное, отцвели, но в середине лета и здесь, наверное, тепло. Зачем же купола?

– Не знаю, - честно ответил я.
– Но смотрите, эти геодезики полностью закончены, и, несмотря на прошедшие полвека, держатся хорошо. Стекла на месте, каркас нигде не прогнулся - вот что значит научный подход.

Танк, тем временем, все так же грохоча по шпалам, миновал семафор, от которого вправо, в сторону куполов и ветряков, пошла крутым загибом двухпутная железнодорожная ветка. Лес на мгновение расступился, и мы с удивлением заметили стеснившиеся у подножия титанических куполов крохотные бревенчатые домики с тесовыми крышами и маленькими подслеповатыми оконцами, окруженные деревянными заборами, сеновалами и амбарами. Из печных труб вился жидкий дымок, неопровержимо доказывая, что притулившаяся под боком у геодезиков деревня - не обман зрения.

– Смотрите, смотрите, там люди живут!
– закричала Алиса, точно мы могли не заметить.
– Деревня! Домики, и печи топят!

– Разве континент не полностью необитаем?
– удивилась Весна, тоже выглядывая через мое левое плечо.
– Но ведь Науфрагум не мог действовать избирательно! Материк накрыло полностью, если не считать арктических полуостровов и покрытых ледниками архипелагов.

– Практически так и было, - кивнула принцесса.
– Видимо, это новые поселенцы. Я слышала, что люди начали возвращаться. Однако их крайне мало. Трапперы, охотники за пушниной, искатели сокровищ, и буквально единицы земледельцев, причем только на побережье и гораздо южнее. Наткнуться на поселение всего на второй день пути - нам удивительно повезло.

– Что же это за люди? Они нам помогут?..
– с надеждой вставила Алиса.
– Сообщат о нас, вызовут помощь по телеграфу?..

– Сомневаюсь, - покачал я головой.
– Куда отсюда телеграфировать? Столбы попадали, провода провисли, сама же видела по дороге. Не говоря уже о том, что спасательная экспедиция может встретить нас вовсе не распростертыми объятиями. Забыла про обвинение в покушении, пиратстве и мятеже?

– Да глупости, кто нас будет серьезно обвинять? Принц тоже подуспокоится и образумится - не станет же он требовать отправить за решетку собственную сестру?

Грегорика вздохнула.

– Вы удивитесь, Алиса. Яков злопамятен и от него всего можно ожидать. А когда замешана политика... я бы не стала рассчитывать на его милосердие.

– Ну, в конце концов, даже на скамье подсудимых лучше, чем в животе у панцирного клопа. Тем более что вы заслужили: плюнули ему в душу, - махнула рукой Алиса, и продолжила с мечтательной ноткой: - Главное, больше не придется робинзонить, можно будет покушать чего-нибудь вкусненького, помыться в нормальной ванне, наконец...

– Ты же всегда нос воротила от фермеров: неотесанные, навозом воняют. Дескать, "о чем с ними интеллигентному человеку говорить"? А теперь за помощью, "спасите, накормите"?
– съязвил я.

– Ну и что? Здесь, как в пустыне, каждый встречный путешественник должен быть желанным гостем и охраняться законом гостеприимства, разве нет? Взамен я им все-все последние сплетни расскажу!

– Не была ты в пустыне, откуда тебе знать.

– Читала про туарегов. А ты как будто был, знаток ты наш?

– Нет, в пустынях побывать не довелось. Но, в целом, ты права, на безлюдье любое человеческое лицо в радость. Таежные факторы, трапперы и даже инуиты нас всегда принимали радушно, - против воли признал я.

– Видишь?
– обрадовалась Алиса.
– Давай, поворачивай скорее!

Притормозив правую гусеницу, я свернул с магистрального пути. Танк подпрыгнул, переползая через стрелку, и затарахтел в направлении геодезиков и деревни.

– Но не напугаем ли мы жителей?
– вдруг заметила принцесса.
– Едва ли сюда часто наведываются гости. Тем более, на танках.

Моя нога инстинктивно ослабила нажим, и дизель сбросил обороты.

– А ведь и верно. Вы правы, ваше высочество.

– Может быть, разумнее будет остановиться здесь и дойти пешком?
– предложила она.
– Люди не станут волноваться, увидев, что нас мало, мы не вооружены и никому не угрожаем.

– Точно!

Я сбросил газ и выключил передачу. Танк по инерции прокатился еще несколько ярдов и остановился, качнувшись с носа на корму. Умолк надоедливо лезущий в уши грохот дизеля и лязг траков, и в наступившей тишине снаружи донесся легкий шелест падающих капель. Ветер качнул мокрые еловые лапы, нависшие над ржавыми рельсами.

– Жаль, зонтика нет, - поежилась Алиса, - полмили под дождем...

– Не сахарная, не растаешь, - выбравшись из люка, я тяжело спрыгнул на щебенку насыпи и наклонился, упершись руками в колени.
– Охо-хо-хо, грехи наши тяжкие...

– Позвонки закостенели? Хочешь, разомну?
– хмыкнула Алиса, соскальзывая с мокрого лобового бронелиста.

– Давай. Буду премного благодарен.

Она ткнула меня кулаком в хребет.

– Ложись, станцую у тебя на спинке чардаш.