– Да… но я… видите ли…

– Что?

– Ну, понимаете…

– А, ты имеешь в виду, что ты белокожий?- Думаю, да.

Самир опять рассмеялся, но создавалось впечатление, что этот смех был вымученным.

– Послушай меня, парень. Среднестатистический тунисец с большим удовольствием прикончит белого пацана, чем кого-то из своих.

– Наверное. Послушайте, я просто хотел бы извиниться за все неприятности, которые моя раса когда-либо причинила. Типа, влажные тропические леса и всё такое.

– Что ж, учитывая твои извинения, я думаю, что могу позволить тебе жить.

– Спасибо, приятель.

– Всегда пожалуйста. А теперь выйдем и дадим этим двоим несколько минут.

Они сидели на плоской вершине стены, которая огораживала загон с несколькими козами. Самир Асаад закурил свою едкую сигарету.

– Вы все поголовно курите, – прокомментировал Бенни.

Тунисец кивнул.

– Они довольно дешёвые. Опиум для народа.

– В смысле?

– Они дарят нам радость предвкушения.

– Своей следующей сигареты?

– Это лучше, чем ничего. Как бы то ни было, тебе лучше помолчать. Я ещё не решил, что с тобой делать.

Самир сосредоточил своё внимание на сигарете. Через минуту он смахнул тлеющий кончик и спрятал остаток сигареты за ухо.

– Ну? – произнёс он.

– Что «ну»? – повторил Бенни, уклоняясь от ответа.

– Хорош мне мозги пудрить. Ты что здесь делаешь?

– Я тут с… тем, другим мальчиком.

– Омаром, можешь назвать его имя. Я всё про него знаю.

– Ага… Я тут с Омаром.

– Что богатенький бледнолицый парень делает в компании тунисского сироты?

– Я не богатенький! – возразил Бенни.

– По сравнению с кем?

Бенни вспомнил то, что ему довелось увидеть всего несколько минут назад, и ничего не ответил.

– И как же вы двое повстречались?

– Мы не замужем друг за другом, знаете ли! – внутри Бенни всё ещё тлел огонёк сарказма.

– Ну-ну, продолжай в том же духе, – сказал Самир, хлопая себя по карманам. – Где-то тут был мой нож.

– Омар живёт в хижине рядом с посёлком Мархаба.

– Walahi! Так вот где он обитает!

– Ну и мы слоняемся по округе вот уже пару месяцев.

– А как вы общаетесь?

– Он часто смотрит телевизор. Этим и обходимся.

– Стало быть, малыш Бенни, твои родители в курсе, что ты шляешься по окрестностям Сфакса?

Бенни отбросил чёлку.

– Ясное дело, в курсе.

– Ну, конечно, – хмыкнул директор. – Быть может, мне следует просто позвонить на завод ЕвроГаза. И сообщить им, что я поймал мелкого ирландского щенка, который вломился в мой реабилитационный центр.

– Вы нас ждали, не так ли? – Бенни решил, что пора сменить тему.

– Я предполагал, что Омар может оказаться где-то поблизости… и не думай, что я не понимаю, что ты пытаешься проделать. Сегодня День Рождения Кахины. Ей исполнилось девять. Дни Рождения для нас, мусульман, не являются таким уж большим делом, но в случае Омара…

– А что за история с Омаром?

– Ты не знаешь?

– Совсем чуть-чуть.

Самир извлёк из-за уха окурок и зажал его в уголке рта.

– Это очень печальная история, – произнёс он, делая глубокую затяжку. – Бен Али были Бедуинами.

– Кто?

– Бен Али. Семья Омара. Та же фамилия, что и у нашего выдающегося президента (114).

– Ясно. Продолжайте.

– Спасибо. Бедуины – что-то вроде ваших цыган.

– Странствующий клан.

– Именно. Это вымирающая социальная прослойка. Поэтому мать Омара убедила отца осесть. Они погрузились в старенький пикап и отправились в Сфакс. В кузов машины было загружено всё, чем они владели. Овца, индейки, а ещё Омар. Ему не хватило места в кабине.

Асаад сделал паузу, сдувая искры с кончика сигареты.

– Это был их последний выезд из кочевья. Было довольно поздно. Думаю, все тогда были уставшие. Как бы там ни было, отец Омара поехал через железнодорожные пути, ведущие в Гейбс. Не знаю, был ли неисправен светофор или же отец Омара просто не посмотрел…

Бенни присвистнул.

– Родители умерли на месте. Но из-под тела матери извлекли Кахину. Она была жива. С тех пор она не произнесла ни слова. Это было три года назад.

– А Омар?

– Его нашли в ста метрах, на нём была лишь пара царапин. Al-hamdu li’llah. Это было чудо.