Вся трапеза заняла меньше десяти минут. Бенни показал Омару поднятый вверх большой палец. Он пока ещё не был в состоянии говорить, но помнил о хороших манерах, и потому постарался рыгнуть так громко, как только мог. Омар презрительно фыркнул и выдал такую продолжительную отрыжку, с помощью которой мог бы надуть несколько воздушных шариков. Бенни вежливо поаплодировал; нужно уметь признавать своё поражение.

Они рухнули в пыль, наблюдая за падающими звёздами. Мерцающие над узкой полоской синевы у самого горизонта, звёзды сейчас казались потрясающе яркими. Бенни ощутил, что настроение у него сделалось слегка поэтическим.

– Ты видишь вон ту маленькую звезду? – выдохнул он. – Я бы хотел прокатиться к ней на моей машине (98).

– Vorsprung durch technik (99), – сквозь отрыжку проговорил Омар.

Они лежали так очень долго, смотря в небо и слушая ночные звуки Африки. Отовсюду слышалась громогласная перекличка бездомных собак. А прислушавшись, можно было различить даже гудки автомобилей городка Тина (100), разносящиеся по пустыне подобно плачу какого-то мистического животного. Вот она – реальная жизнь, подумал Бенни. Даже половины насыщенности ею этого вечера было достаточно, чтобы в полной мере компенсировать неприятности последних нескольких месяцев.

Омар толчком вернул его к действительности.

– Эй, Бенни, – произнёс он, вытаскивая фотографию в рамке. Бенни взглянул на неё. Это было групповое фото. – Уолтоны (101), – прокомментировал он.

Бенни присмотрелся и понял, что это что-то вроде семейной фотографии. На ней были изображены четверо людей, стоящих, вытянувшись по струнке, на фоне одной из тех разноцветных декораций, которые присущи большинству фотостудий.

– Это ты, Омар. Тебя трудно узнать без крема для обуви, размазанного по лицу.

Омар ткнул грязным пальцем.

– Гомер… Бойа.

– Это твой отец. Он – крупный малый… Рэмбо.

– Na’am. Shuf Ummee (102).

– Что?

– Э… Мардж.

– Значит, это твоя мать.

– Na’am, sahbee. Shuf Ukht (103), – Омар вздохнул. – Кахина.

– Это твоя сестра… Ukht?

– Na’am. Кахина.

– Кахина?

– Na’am.

– Только взгляни на неё. Она такая маленькая. Что же с ней случилось?

– Пас.

– Э… Омар. Кахина Надежда Чикаго?

– Na’am.

– Мучает изжога. Спросите Ренни? (104)

– La. Мучает изжога, спросите Ренни, – он постучал себя пальцем по лбу. – Mokh. Mushkela (105). Панадол быстро достигает источника боли.

Омар закатил глаза и вывалил наружу язык. Бенни чуть не заржал, но быстро сообразил, что его друг не пытается его рассмешить.

Омар забрал фотографию назад и погладил рукой стекло. С его носа упали две крупные слезы.

– Кахина, – выдохнул он, это слово с трудом пробилось сквозь его тоску. – Кахина, Кахина.

Это переходило уже всякие границы. Предполагалось, что их времяпрепровождение будет в стиле «Гек и Том» (106): два приятеля слоняются по округе, может быть, иногда влипают в неприятности, но без всех этих девчоночьих эмоций.

– Ты в порядке, Омар? Э… Sh’nawalek (107)?

Омар втянул носом воздух.

– Al-hamdu li’llah, – ответил он на автомате.

Но он был не в порядке. Определённо. Бенни всегда терялся в подобных ситуациях. Рыдающие люди сбивали его с толку, заставляя думать, что каким-то образом он стал причиной их слёз. Он приобнял паренька за плечи.

– Омар, Бинни. Би Джиз!

Омар вяло кивнул.

– Na’am. Би Джиз.

Но даже такой сильный стимулятор как наличие европейского друга не мог вытащить его из затяжной хандры. Это были неподдельные печаль и страдание. Бенни ещё никогда в своей жизни с таким не сталкивался. Они полностью преобразили его друга. Озорной огонь, всегда горевший в его глазах, потух, плечи опустились, а мышцы наоборот стали болезненно напряженными. Как вообще можно помочь справиться с чем-то подобным? Лоб Бенни начало покалывать от воспоминания о долгих часах, которые он провёл с ощущением, что его несправедливо обидели. Внезапно отсутствие карманных денег не показалось такой уж огромной проблемой.

Омар мощно втянул носом; с заметным усилием он начал успокаиваться. Затем, быстро прочистив горло, он сплюнул в костёр. Вверх, как вспугнутая змейка, поднялась струйка дыма. Он подпрыгнул вверх и потряс плечами, сбрасывая с себя остатки уныния.

– Бинни, – произнёс Омар, в его голосе всё ещё ощущалась некоторая доля серьёзности.

– Да?

– Бинни, Омар. Khouya (108).

– Чего?

– Би Джиз. Бинни, Омар.

– Верняк. Мы – братья. Na’am.

Омар улыбнулся. Он явно что-то решил.