Он слегка подкинул мяч и ударил по нему клюшкой, придавая вращение. В его воображении мяч был послан в верхний угол сетки. В реальном мире, однако, он отлетел выше и правее задуманного. Ох уж эти теннисные мячи! Этот дурацкий псевдозаменитель, должно быть, растянулся от жары или что-нибудь в этом роде. Бенни раздраженно проследил, как мяч отпрыгнул в кустарник. Он побежал за ним, но через дюжину шагов остановился. Жара была слишком дикая. Для тех детей в лягушатнике она должна быть в самый раз, печально подумал он, а для простых смертных «в самый раз» наступит гораздо позже.

Мяч угнездился в глубине колючих зарослей. Бенни ударом выкатил его наружу, потревожив при этом с дюжину гигантских муравьёв. Должно быть, он приложил чуть больше силы, чем следовало, поддев при этом землю. Но не чрезмерно. Он подошел к мячу. Теннисный мяч был слишком большим, чтобы поддерживаться на весу травой, но поскольку между ним и землей была-таки маленькая прослойка воздуха, он был очень близок к этому. Клюшка срезала большой кусок дерна, и крученый мяч вопреки ожиданиям улетел куда-то влево. Бенни, рассерженный, побежал за ним. Ещё одна ужасная подача! Конечно же, во всём виноват мяч. Должен быть. Бенни порывисто замахнулся. Промах. Очередной кусок глинистой почвы буквально взорвался у его ног.

Громкий окрик с края газона остановил его бурное развлечение. Охранник мчался к нему через поле, ревя как бык, которому поставили клеймо. Бенни отступит на полшага, затем остановился. Если лысый мужик продолжит нестись с той же скоростью, самый лучший вариант – спокойно отступить в сторону.

Охранник остановился около Бенни, продемонстрировав поразительные способности к торможению для подобной туши.

– Приветики, – добродушно произнёс Бенни.

Охранник вытер пот со своей макушки. Он поднял выбитый кусок глины.

– Земля, – промолвил он.

Бенни кивнул:

– А-ага.

В Ирландии тоже была земля.

– Ты сломал землю, – проворчал охранник, пытаясь хоть немного подавить безотчётную ярость.

Бенни оторвал липкий комочек от его огромной ладони и втоптал в землю.

– Я починил землю, – он ухмыльнулся. Это был верх наглости, но он чувствовал себя прекрасно.

– Это поле не для того, чтобы бить его палками.

– Только что был неплохой английский.

– Прошу прощения?

– Что?

Охранник был взрослым мужчиной. Уловки, приемлемые для мальчишек, на нём не работали.

– Это поле делали работники, – сказал он звучным голосом. – Нужно два года на то, чтобы порадовать европейцев. А ты только что ударил поле палкой.

Бенни продолжал упорствовать.

– Это не палка, а высокоточный инструмент.

Неудачное сочетание тягучего Уэксфордского акцента и клюшки, которой Бенни размахивал перед носом, заставило охранника действовать. Он стремительно вытянул руку в сторону клюшки. Быстрая реакция, ничего не скажешь. Он ухватился за клюшку прежде, чем Бенни успел убрать её. Инстинкт спасовал. Бенни почти слышал, как Отец Барти орёт на него из-за ограждения поля так, будто его вот-вот кондратий хватит, поэтому развернул плечи и врезался в противника. Как только Бенни услышал резкий выдох, с которым воздух вырвался из груди охранника, он развернулся в сторону и припустил во все лопатки. Подобные неудачники всегда ему нравились. Сделай всё, как надо, и рефери будет клясться, что пострадавший сам виноват.

Бенни некоторое время колебался, забирать ли теннисный мяч или нет. Но всё же решение было принято не в пользу мяча. У этого громилы в глубинах его униформы вполне могло найтись что-то вроде мачете или дротиков, смазанных ядом курары. Могло статься и так, что прирезать ирландского мальчишку – не считалось преступлением в этой части земного шара. Максимум – мелким правонарушением. И за это охранник мог отделаться всего лишь небольшим выговором и запретом на просмотр телевизора на неделю.

Па слушал кого-то на другом конце провода, но при этом пристально смотрел на своего старшего сына. Бенни прилагал все усилия, чтобы сохранять невинное лицо, но Ма и Джорджи смотрели на него так, будто у них внезапно началась изжога.

– Да… то есть, oui (8), – сказал Па. – Да, я понял… Я знаю… Да, я скажу сыну, – было заметно, что отца с каждой фразой всё больше тошнило от необходимости выслушивать претензии. – Он знает, что он уже не у себя дома… Да, я уверен. Ещё раз спасибо, мистер Гама… – взгляд Пата Шоу на секунду смягчился. – Да, ещё кое-что. Если вы ещё когда-нибудь хотя бы пальцем тронете моего сына, вам придется задуматься о том, покроет ли последствия этого ваш полис ДМС… Что? Это медицинская страховка.

Па бросил трубку, из-за чего его резкое замечание приобрело некую кривоватость. Бенни подозревал, что его обвинят и в этом тоже.

– Ну?

– Что «ну»?

– Не начинай, Бенни.

– Там у них спортивное поле, поэтому я пару раз ударил по мячу.

– А мистер Гама расшумелся так, будто ты им всё поле перепахал.

– Очень сомневаюсь!

– Плюс, ты ударил его по ребрам.

Бенни пожал плечами:

– Он первый начал.

Пат Шоу сел рядом с женой. Есть свои преимущества и недостатки в том, чтобы быть родителями в девяностые. Из плюсов то, что ваши дети смогут винить только самих себя, если вырастут неприспособленными к дальнейшей жизни. Минус в том, что ты должен тратить громаднейшую часть своей жизни, споря с тем, кто ни разу за свою короткую жизнь не признавал себя неправым. Иногда Пат тосковал по тем временам, когда детям иметь свою точку зрения считалось дерзостью, и за это их наказывали.