Бенни неторопливо направился к воротам – решётчатому ограждению с широким расстоянием между прутьями. Они выглядели так, будто были созданы не пускать нечто более крупное, чем простые собаки. Здесь были даже прожектора и домик охранника. Довольно параноидальная конструкция для мирной страны. Рядом с воротами стоял какой-то человек. Здоровенный тунисский парень в синем комбезе. Он был обут в Мартинсы со шнуровкой во всю голень. Поймав солнце под нужным углом, его лысина была способна ослепить.

Бенни кивнул ему, но в мужчине, похоже, не было ни грамма дружелюбия. Он, должно быть, боится, подумал Бенни. У него в инструкции прописано не быть слишком фамильярным с белыми. Бенни искренне улыбнулся.

– Как делишки?

Мужчина посмотрел на него, прищурив глаза. Другие дети, наверное, испугались бы при виде сердитого выражения лица охранника, но Бенни Шоу ещё не встречал ни одного взрослого, способного его поймать.

– Как делишки? – храбро повторил Бенни.

– Только английский, – проворчал охранник.

– Что?

– Английский. Я говорю только на английском.

– Я так и понял. И я только что спросил тебя, как оно всё?

Мужчина четко произнёс:

– Только анг-лий-ский. (7)

Бенни сдался. Он никогда не предполагал, что его сильный Уэксфордский акцент может вызвать такие затруднения. Он хмуро взглянул на охранника и продолжил прогулку.

Посёлок был обнесён высокой стеной. Впрочем, не слишком высокой. Бенни подумал, что хорошо разбежавшись, смог бы её преодолеть. Вся территория представляла собой мёртвое пространство, с натыканными тут и там между домами незнакомыми деревьями, которые выглядели настолько древними, что было удивительно, как они ещё не рассыпались в пыль. Больше всего это напоминало комнату, забитую пенсионерами, больными артритом. Бенни предположил, что это были знаменитые оливковые деревья. Он обошёл селение по периметру по асфальтовой дорожке, перешагивая через широких «лежачих полицейских». В общих чертах территория посёлка была круглой по форме, с двумя рядами жилых домов в одной его половине, и множеством строений – в другой. Но в самом её центре находился бассейн, окружённый низенькой стеной из декоративного красного кирпича. Бассейн на открытом воздухе! Пульс Бенни участился. Наконец-то, хоть какой-то плюс во всей этой африканской эпопее.

Когда он приблизился к бассейну, до него донеслись всплески, смешанные с бульканьем и смехом. Смех звучал как девчачий. Бенни овладели смешанные чувства. Он уже не презирал девчонок с той же силой, как и раньше. На самом деле, Бенни даже допускал, что когда-нибудь, в не таком уж и отдалённом будущем, наступит время, когда в нём проснётся-таки таинственный интерес к противоположному полу. Перед основным бассейном был детский лягушатник. В воде глубиной в полфута плескалась пара мелких ребят. Их мать, или кто там она им была, отдыхала в шезлонге в тени. Мальчики одарили Бенни взглядом, специально заготовленным для любых незнакомцев – с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. Бенни ответил ворчанием и грозным потрясанием клюшкой. Лучше приструнить подобную мелочь как можно раньше, иначе потом будет не спастись от их нахальства.

Рядом располагалась песочница с парой горок в виде животных. Бенни взобрался на спину слону. Он всё ещё не мог увидеть большую часть территории основного бассейна. Хотя звуки оттуда исходили чудесные. Музыка, болтовня и смех. Его посетило сильное желание узнать, что же там происходит. Бенни соскользнул вниз по туловищу слона и запустил теннисный мяч над его головой. Мяч как бы случайно подкатился к стене, огораживающей бассейн. И, конечно же, Бенни теперь должен был поднять его. С раздражением, столь искусно изображенном на лице, что ма могла бы им гордиться, он быстрым шагом направился к ограждению. Стряхивая пыль с теннисного мяча, Бенни равнодушно бросил взгляд сквозь выемку в стене. То, что он увидел, заставило его позабыть о том, что ему вроде полагается делать вид, что он не подсматривать сюда пришел.

Их там была целая толпа, резвящаяся в воде. Само по себе это не было таким уж потрясающим событием. Не то, чтобы Бенни никогда раньше не видел плавательный бассейн. Каждую среду половина школы ходила через мост в бассейн Феррибанка. Ни одна поездка со школой Святого Джерома не обходилась без метания водяных бомбочек, отчаянного барахтанья по-собачьи в наиболее мелкой части, а также пары-трйки авантюристов, пытающихся проскользнуть в боксерах в качестве плавок.

Дети же перед ним выглядели так, будто сошли с рекламного буклета недорогих путешествий. У большинства из них волосы выгорели на солнце. Даже мокрые, они выглядели великолепно. Когда Бенни попадала на волосы вода, можно было поклясться, что ему на голову поместили мокрую крысу. Их одежда тоже выглядела недешёвой. Бенни подумал о своей универсальной одёжке. Он начал чувствовать себя абсолютным дикарём. Высокая девушка прыгнула в воду с трамплина. Она была красивая и загорелая. Длинные ножки цвета бронзы разрезали воду. Бенни уставился на свои собственные колени. Что не было поцарапано и облуплено, отдавало анемичной бледной синевой.

Бенни решил, что для бассейна он ещё явно не готов. Он подождёт пару дней, чтобы синяки на его ногах исчезли. Может быть, ещё и укротит вихор с помощью маминого мусса для волос. Такая нерешительность поразила его. В обычное время он бы с плеском запрыгнул в воду, рассекая бассейн во всех возможных направлениях наравне с остальными. Он хорошо плавал. Но ребята в бассейне производили множество причудливых небольших движений руками и ногами, на фоне которых его энергичные гребки выглядели бы заурядными. Всё это вместе было унизительным. Пора было линять отсюда.

Бенни заметил прожектора ещё до того, как увидел само поле. Тоже довольно мощные. Во всей Ирландии не нашлось бы и дюжины мест с подобным освещением. Здесь располагались восемь высоких конструкций, на которых находились прожектора – четыре размещались на большом поле и ещё четыре были разбросаны среди теннисных кортов. И, конечно же, вратарские ворота были низенькими прямоугольниками. Только для футбола. Как следует с такими не потренируешься. Бенни надеялся, что тут будут на крайняк хотя бы ворота для игры в регби с вертикальными перекладинами, как у ворот для хёрли. И за пару-то недель можно растерять всю точность удара, что уж говорить о годе. По всему пространству располагались портативные оросители. Бенни погладил траву. Что бы такое они ни разбрызгивали, это работало. Трава была подобна ковру. Даже в Кроук Парк она была хуже. Шею Бенни начало покалывать – лучше было по-быстрому убраться с этого солнца. Ну, может, после пары ударов клюшкой по мячу, чтоб набить руку.