– Когда приезжал?
– Рейке прервал истерический поток слов, вскинулся, как охотничий пес.

– Два дня назад...Или три... Вернее, накануне дня Крысы, вечером.

– Именно приезжал?

Боро замялся, не понимая смысла вопроса.

– Я к тому, что у вас в ваших трущобах тачка садовая не пролезет, что значит - приезжал?

– А! Так он мне сам сказал, что оставил наемную коляску у гостиницы "Северные ворота" и очень спешит, потому что ему еще надо успеть съездить в Мимири...

Эрех тоже встрепенулся и сделал стойку. Мимири называлась деревушка в двух милях от заброшенной королевской резиденции, места, где он нашел тело.

– А зачем магистратову сынку на ночь глядя переться в деревню?
– вкрадчиво уточнил сыщик.

– Я не знаю. Пес их разберет, богатых ублюдков, - с неожиданным презрением отозвался владелец чумного домика, торговец дурью.
– Но он часто туда ездил в последний месяц. Он и у меня-то не реже раза в два дня бывал и почти все время потом ехал в Мимири...

Рейке вдруг оглянулся на Эреха и подмигнул ему. Эрех почувствовал, что, помимо собственной воли, расплывается в улыбке.

Наконец-то они напали на след.

Глава 4. Второе тело

Йон сидел на бревне и смотрел как расцветает утро. Вдалеке колокола Речной башни отбивали час Голубя, в десяти шагах, шумно сопя, пытался выпутаться из веревок вымоченный в колодце Боро Кутираи. Как раз его персона и занимала мысли сыщика - тот старательно решал, что с ним делать.

Идея пойти и сдать в магистрат отпала сразу, мешал труп Ойзо, лежащий под стеной ледников в Синем квартале. Вариант с прибить и прикопать - или утопить в том же колодце - не устраивал по причине наличия наследников и родичей, который обязательно придут предъявлять претензии за невинно павшего торговца чумой. Мелкий мог пострадать, за себя-то Йон совершенно не беспокоился. Хотя... а если они к нему в дом влезут и все накопленные деньги сопрут?!

Он решительно вскочил и направился к лаэсту, тот как раз закончил выпутываться из веревок, и даже довольно бодро встал на четвереньки, для человека, у которого все тело должно было основательно онеметь.

– Что тебе?
– тявкнул Кутираи, резво отползая в сторону.

– Поговорить хочу, - довольно миролюбиво ответил Йон, хотя кулаки уже чесались.

– Что, забеспокоился?!
– сообразила эта сволочь.
– Понял, куда влез? То-то же!

– А куда я влез?
– разговор сворачивал в какую-то странную сторону, но было интересно. Ему давно никто по-настоящему не угрожал, последние полгода были одни неверные супруги, а у них храбрости не хватало, да и возможностей тоже.

– Да ты...Да ты что, ничего не знаешь? Да ты знаешь, кто я?

– Понятия не имею, - Йон вдруг заулыбался, а Кутираи вскочил таки на ноги и отбежал еще на пару шагов.
– Но ты же мне расскажешь? Ты же у нас птица певчая, э?

Кутираи намек понял и заметался.

– Угрожаешь мне, сволочь?

– Да какие могут быть угрозы, тем более такому человеку как ты! Просто напоминаю.

– Тыы-ыы...Ты!
– торговец побагровел.

Кажется, он решил, что раз его всего лишь макали, а не жгли, не били и на части не резали, то можно и права начинать качать. Йон мысленно оскалился. Идиот не понимал, что дело было отнюдь не в слабохарактерности Рейке, дело было в двадцатилетнем астийском пацане, которому рано познавать, как на самом деле выглядит дно человеческой души.

– Ну, я. И что?

– Да я тебя раздавлю... сукин сын!
– Боро Кутираи уже начинал кричать и брызгать слюной, правда пятиться при этом не переставал.
– Всех вас найду! Ты знаешь, какие у меня связи?! И сколько людей? Да ты землю жрать будешь, кишками своими подавишься! И выродок этот белобрысый - тоже! Собакам скормлю! Все отберу, все отдашь, все, что у тебя есть!

Вот этого ему произносить не следовало.

Мир вдруг стал кристально чистым, очертания окружающих предметов приобрели небывалую четкость. В голове зазвенело. Раньше после этого глаза застилала кровавая пелена, а тело приобретало удивительную легкость, но то было раньше. Теперь Йон, под аккомпанемент непрекращающегося звона, в три быстрых шага преодолел разделяющее его и торговца расстояние, и засадил тому с размаху ногой в живот.

Кутираи выпучил глаза, придушенно крякнул и мешком рухнул на землю, прямо мордой в пыль и песок.

Не останавливаясь, Йон нанес еще несколько ударов, ногами, от всей души, привычно - в живот, по почкам, в копчик. Главное в голову не бить, чтоб не сдох, сволочь. Потому что убивать его, действительно, будет немного накладно, треклятые лаэсты живут кланами, где один, там, через полгода - табор. Добавил еще один профилактический, потом дождался, пока лаэст выблюет все содержимое желудка - и обильный ужин и колодезную тину. После чего брезгливо перевернул его навзничь носком туфли. И сунул под нос вороненый ствол верного Миротворца, заботливо прихваченного с собой на самый крайний случай. Пусть и не каждая тварь заслуживает его пули.