И еще глаза Виктора Алексеевича. Понимаете, они горели. Горели тем самым огнем, который выдавал в нем упертого человека, верящего в свою победу, ни смотря, ни на что.

При разговоре он не юлил, не пытался наговорить красивых обещаний. Резал правду матку, как будто я уже у него работаю. Не завлекал, то есть. А плавно подводил к мысли. Что мы можем нехило подняться вместе.

Внешне, кстати, он не производил впечатление, этакого «бойца». Невысокого роста, упитанный, круглое лицо. Хорошая располагающая улыбка. Плавные, неторопливые жесты. Это поначалу он, видно, включил было режим «Симпатия». Но потом резко переменил линию поведения. После того, как я задал вопрос о том, что я буду писать, он как–то странно мазнул по мне взглядом и пристальным взором «полководца» посмотрел прямо в глаза.

Развернув ко мне монитор, на котором был открытый вордовский документ, он жестом предложил прочитать.

«… и называют себя «Ролевиками…»

Я выхватил глазами фразу. Это меня заинтересовало. Я прочел дальше:

«… Странное на первый взгляд увлечение, по словам одного из участников, сильно помогает и в обычной жизни. Умение побеждать, воспитание силы воли, умение работать в случайно составленной группе, развитие навыков руководства. Все это очень пригодиться. Так что, это, на взгляд неискушенного человека, пустое времяпрепровождение, может являться отличным тренингом. И не надо платить бешеных денег…»

— Вот, о чем будут наши статьи, — сказал Виктор Алексеевич. — О необычных людях, об увлечениях, которые выглядят странно на взгляд обывателя. О необычных местах. И это будут покупать, не все же читать о великосветских сплетнях…

Так и состоялось мое устройство в этот журнал. Я, кстати, оказался на тот момент первым его сотрудником. Пока я обживался, в офис переходило еще человек тридцать. Но никто не появился в качестве работающего здесь. Однажды он спросил меня, не имею ли я кого на примете. Тут я и вспомнил о Даше. Мы с ней работали на старой работе, и так получилось, что она была моим Врагом…

… Шумел ветер в кронах. По небу неслись рваные грязно–белые клочья, подгоняемые этим своим неуемным пастырем. Прикрыв глаза, Сокол перебирал струны, лежа на развернутой скатке палатки и положив гитару на живот. Под негромкие переборы потрескивали в костре сыроватые ветки. Лето уже вот–вот вступит на Урал, и только сегодняшний дождь напомнил прохладой о прошедшей зиме. Погода была удивительно под стать настроению, словно по заказу.

Вообще странное дело, закончилась, наконец, эта история, закончилась благоприятно. А настроение ни к черту.

В этом Поиске, парни, словно чувствуя мою меланхолию, почти и не искали ничего. Можно сказать, просто бродили по весеннему лесу. Я был не в претензии, именно этого и хотелось. Я вдыхал запахи пробуждающейся природы, и словно смывал весенним ветром все мысли. Шуршала под ногами прошлогодняя листва, и было не горько и не радостно. Никак было. И вот вечером снова накрыло.

Вспомнились отчего–то глаза Дарьи, когда она навсегда уходила из редакции. Столько боли было в этом взгляде. Боли … и одиночества. Только тогда я смог разглядеть и понять, что, в общем–то, она также одинока, как и я…

Она пришла работать к нам сразу после Нового года, той самой зимой, первой зимой без Поисков. Слава богу, я тогда уже сумел перебороть нахлынувшую дикую тоску. Заменил выходы в лес, почти ежевечерним общением с Лешим (то есть, конечно, Игорем) и остальными. Но поначалу было так хреново, хоть на стену лезь. Оказывается, я, как наркоман, подсел на спокойствие лесных чертогов и простор полей. Вот никогда бы не подумал, что этого может так не хватать. Игорь говорил, что в первый раз (в смысле первой зимой) у всех так. Дальше будет легче это переживать.

Так вот. Эта Даша, оказалась бойкой и общительной особой. За неделю она перезнакомилась со всем коллективом. Особенно с мужской его частью. Под впечатлением прошедших праздников, парни благосклонно восприняли ее манеру флиртовать со всеми подряд. А вот женская половина редакции, это восприняла очень неодобрительно. Несмотря на то, что большинство из них, строило из себя «принцесс», попытка другой представительницы слабого пола стать объектом пристального мужского внимания, воспринималось ими, как вызов.

А та еще больше провоцировала их. В курилке, например, она любила встать так, что как бы отгораживала остальных девушек от круга общения. А то присядет на подоконник, и мужские взгляды неизменно спотыкались о ее голые коленки. А если приходила в брюках на работу, то, пардон, так раздвигала ноги, садясь, что грешные мысли сами вскакивали (и не только мысли). И это в сочетании с привычкой носить изрядно декольтированные и полупрозрачные вещи.

Мужики, усталые от зимней глухой одежды, все время засматривались на это полуодетое тело. Когда она заходила, то их взгляды, как стрелка компаса, устремлялись к ней.