"Грязнова-то зато недорого", - заключил Тэд и продолжил посматривать под ноги, чтобы не наступить в остатки фастфуда. Было бы обидно запачкать белые кроссовки или бежевые брюки, которые так хорошо сочетаются с его коричневой рубашкой с короткими рукавами. Тэд увернулся от летящей навстречу газеты и та полетела дальше. Теперь будет мотаться по улицам до тех пор, пока где-нибудь не застрянет или кто-нибудь не подберёт, дабы ознакомится с новостями двухнедельной давности. Район, прямо сказать, неблагополучный, но расположен недалеко от центральных улиц округа Даймонд Хиллс, что весьма удобно. Наконец он миновал десяток частных домов разного калибра и подошёл к трёх этажному кирпичному зданию старой постройки. По всем признакам стены его расписывались подростками не одного поколения. Тэд задрал голову и посмотрел на третий этаж, где и располагаются пара окон съёмной квартиры Энди. Окно хоть и приоткрыто, но Энди там не видно. Тэд проскочил три ступеньки ветхого, обшарпанного крыльца и вошёл в открытую дверь подъезда. В нос ударил неприятный запах. Он не стал разбираться, чем больше воняет: куревом, мочой, самодельным бухлом или ещё какой пакостью, а задержал дыхание и побежал вверх по лестнице. Достигнув третьего этажа, он прыгнул и приземлился у самой двери квартиры Энди. Дверь оказалась незапертой и он по инерции ввалился в прихожую. Только сейчас Тэд позволил себе вздохнуть. Как не странно, Энди на его шумное появление не отреагировал. Судя по звукам, он забил на рекомендации доктора и избивает тренировочный мешок.

Тэд прошёл захламлённую прихожую и вошёл в светлую, облицованную голубыми панелям, комнату. Энди в тех же синих шортах топчется возле чёрного мешка и охаживает тяжелыми ударами. Пока Тэд рассмотрел только спину и затылок со следами подушки на нём. Так что о состоянии физиономии может только догадываться. Хотя и так понятно, что со вчерашнего дня рассечённая бровь не зарастёт, а синяки под глазами не рассосутся.

Тэд посмотрел по сторонам и в очередной раз удивился, как Энди умудряется создавать в его тесной квартирке столько беспорядка. Казалось бы, разборный диван, стул, встроенный шкаф, тренировочный мешок, телевизионная панель на стенке - ничего лишнего, но Энди и этот минимализм умудряется загадить так, что хочется выбросить в окно и это небогатое убранство. Вот и сейчас старенькое кресло завалено грязным бельём, а на стуле какие-то бумажки и недоеденный бутерброд. А ведь у него есть и кухня. Прямо сказать, есть чем "восхититься", не говоря уже про самого Энди, который не далее как вчера получил по голове, а сейчас вместо постельного режима тешится тренировочным мешком.

– Эй, Энди, что происходит?
– спросил Тэд.
– Насколько мне память не изменяет, доктор прописал тебе постельный режим.

Энди оставил своё нехитрое занятие и развернулся к другу. На Тэда взглянула весьма помятая, а местами заклеенная физиономия Энди.

– Слышь, Тэд, - начал он, - я скоро начну сомневаться в том, что ты мой лучший друг...

– Да ну?
– удивился Тэд.

– ... и начну подозревать тебя в том, что ты улучшенная версия моего папашки.

– Что ты мелешь?
– с раздражением спросил Тэд.
– Видимо, не слабо тебя Зигота приложил.

– Последнее время, - начал объяснять Энди, - ты печёшься обо мне больше, чем пёкся мой отец, когда я, при всяком удобном случае, норовил испытать крепость паркета, пикируя в него головой.

– Ах вот оно откуда пошло. Тяжелое детство, паркетик оказался не по голове.

– Это ты о чем?

– Да так, о своём, о микрофлоре кишечника, - отмахнулся от него Тэд, с трудом удерживаясь от дальнейших комментариев.

– Ладно, кончай морочить мне голову, и без тебя гудит.

– А я что говорю, в постели твоё место, у стеночки, так чтобы с паркетом чего не случилось.

– Ну хватит, Тэд!

– Ладно, только лучше тебе оставить мешок в покое, пусть малёха отдохнёт.

– А это неплохая идея!
– бодро ответил Энди.

– А я что говорю. Я плохого не посоветую, - сказал Тэд и тут же насторожился такой сговорчивости друга.

– Слышь, старина, - начал Энди, - я приму душ и вернусь. Ты музыку послушай, TV посмотри, даже мешочек можешь помутузить - для друга не жалко.

– Что ты затеял?
– спросил Тэд.

– Да всё в порядке. Я сейчас ополоснусь, и пойдём обмывать честно заработанные кредиты, - ответил Энди и улыбнулся, правда, немного не рассчитал и скривился от боли - рассеченная бровь и синяки под глазами дали о себе знать. Последние, надо сказать, осмелели - заняли пол лица и переливаются цветами радуги, правда, не всеми.

– Энди, ты с ума сошёл? Опять захотел по голове?

– Да расслабься ты. Посидим, музыку послушаем, соку выпьем за твою победу, ну и... мои две тысячи кредитов.

– Слышь, Энди, ты меня...

– Да не заводись ты, - сказал Энди и похлопал Тэда по плечу.
– Посидим в "Хэвен", расслабимся, никого трогать не будем.

– В "Хэвен"?
– переспросил Тэд.

– А что у тебя другое предложение?
– спросил Энди.

– Да нет-нет, "Хэвен" подойдёт.

– Так ты идёшь?
– изумился Энди.

– А я разве отказывался?

Энди задумчиво почесал затылок:

– Я уж и не знаю. Может померещилось.

– Ладно, иди мойся, - подбодрил друга Тэд и подтолкнул в сторону ванной комнаты.

Мокрый, повеселевший Энди в одном полотенце вышел из ванной комнаты и направился к зеркалу. К удивлению Тэда, его волосы так и остались сухими и по-прежнему торчат в разные стороны.

"Поленился наш Энди лишний раз пластырь на физиономии менять", - нашёл этому объяснение Тэд и продолжил наблюдать за телодвижениями друга.

Энди остановился перед зеркалом и рассматривает свою помятую физиономию. Фингалы под глазами, пластырь переползающий с носа на бровь выглядят пугающе.

– Тэд, ничего, что я с такой рожей? Девчонки не разбегутся?

– Не разбегутся. Фингалы мужиков красят.

– Чего серьезно?
– удивился Энди.
– Мне казалось, это о шрамах так говорят.

– Ну тогда тем более не разбегутся, зря что ли тебе сечьку на брови штопали.

– Ну ты даёшь, - опять удивился Энди.
– Я тебя иногда не узнаю.