— И что это будут за основания? — спросил Никита Сергеевич.

— Идея состоит в том, чтобы зарядить в АМС уже заранее экспонированную плёнку, — пояснил Королёв. — Пожертвуем несколькими кадрами ради возможного прекращения «холодной войны». Мы кое-что рассчитали и провели эксперимент. Если всё получится, можно сделать примерно вот такие снимки, — он достал из папки две фотографии. — Светлый круг — это наш имитатор Луны, на котором мы тренировались, не обращайте внимания.

Хрущёв смотрел не на светлый круг. Он впился глазами в снимок. Келдыш молча протянул ему лупу. Никита Сергеевич разглядывал фотографию несколько секунд, затем широко улыбнулся:

— Ну, проходимцы... А почему не сделать то же самое с помощью той ЭВМ, что стоит у товарища Лебедева?

— Следы манипуляций со снимком могут быть выявлены в NASA, — пояснил Келдыш. — А двойную экспозицию, если всё правильно сделать, будет сложнее распознать.

— Это Клушанцев постарался? — спросил Хрущёв.

— Нет, мы сами, — ответил Королёв. — Вы могли бы передать эти снимки не Эйзенхауэру, а уже Кеннеди, например, на встрече в Вене. А до того пусть в NASA поломают головы, куда делись несколько снимков из последовательности.

— Гм... — Никита Сергеевич замялся. — Думаете, получится?

— Сложно предугадать, — Королёв пожал плечами. — Но почему не попробовать? Если не получится, сошлёмся на брак проявки, заявим, что система обработки снимков дала сбой.

— А если американцы или европейцы перехватят сигнал станции? — спросил Первый секретарь.

— Это возможно, но маловероятно, — ответил Сергей Павлович. — Мы же не будем их предупреждать ни о запуске, ни о цели запуска, ни о времени передачи, ни о частоте. Передача сигнала получается медленная, одна строка будет передаваться около двух секунд (в реальной истории время передачи одной строки было 1,25 с). То есть, можно не бояться, что кто-то увидит сделанные нами снимки Луны на своём телевизоре. Чтобы понять, что это такое, понадобится записать всю передачу целиком на магнитную плёнку, затем считать сигнал с помощью специализированной аппаратуры. В общем, если они что-то и запишут, то явно не целиком, скорее всего — самый конец передачи.

— Ох, жулики! — засмеялся Хрущёв. — Хорошо. Действуйте. Задачу всучить эту дезу Кеннеди беру на себя. Но что, если американцы не поверят?

— Не могут не поверить, — ответил Келдыш. — Они всё меряют на деньги. Полёт к Луне — слишком дорогостоящее мероприятие. Они считают СССР нищей страной и ни за что не поверят в возможность дезинформации, требующей такого масштаба капиталовложений. Споры, конечно, будут, но в итоге они, скорее всего, решат, что «всё-таки это случайно попало в кадр»

— Гм... Хорошо, — согласился Первый секретарь. — Давайте попробуем.

Астрономическое «окно», когда условия для полёта к Луне были наилучшими, выпадало на сентябрь и октябрь. 4 сентября, в пятницу, с Байконура ушла в небо ракета Р-7, унося ввысь автоматическую межпланетную станцию Е2-А2, получившую официальное обозначение «Луна-3». (В реальной истории — 4 октября) Авторы сообщения ТАСС перестраховались и ничего не сообщили о цели полёта. Королёв, Келдыш, Владимирский, Черток, Рязанский, Осташёв вылетели в Крым, где уже шла подготовка к приёму снимков Луны.

Сергей Павлович заранее сверился с присланной информацией, ещё раз мысленно поблагодарив Бориса Евсеевича за подробные мемуары, и полёт в Крым был организован без всякой спешки. Не забыли и дополнительный запас магнитофонной плёнки для записи сигнала, не пришлось срочно и рискованно лететь на вертолёте в плохих метеоусловиях, да и сами метеоусловия в Крыму в начале сентября были вполне курортные, значительно лучше, чем в октябре (В реальной истории 6 октября 1959 г в районе Ай-Петри шёл мокрый снег, видимость была нулевая, чтобы не рисковать, вертолёт садился в Ялте и оттуда на автомобиле, на предельной скорости поехали в Симеиз, на гору Кошка)

Пункт управления расположился рядом с филиалом Пулковской обсерватории, он был временным и находился в деревянном бараке. Пока Королёв с помощниками добирались до НИПа, военные специалисты под руководством ещё одного зама Главного конструктора — Евгения Яковлевича Богуславского, провели несколько пробных сеансов связи со станцией. Доведённая до ума без спешки и авралов аппаратура работала как часы. (АИ)

Богуславский договорился с командованием Черноморского флота, чтобы на время сеансов связи со станцией все военные радиостанции прекращали работу — так лучше принимался относительно слабый сигнал «Луны-3». В заливе внизу, под горой, патрулировал катер с пеленгатором, он определял источники возможных помех.