В состав Великого княжества Литовского и Русского к концу XV века входило большое количество земель, ранее являвшихся частью Киевской Руси. Их присоединение к быстро набирающему силу Московскому государству стало его важнейшей приоритетной задачей на долгие годы вообще, а при Иване III в частности. К концу правления Казимира Иван III силой сумел окончательно присоединить к Москве рязанские, тверские, новгородские и псковские земли. Вслед за этим всплыла идея присоединения к Москве «отчины» — земель Поднепровья и Подвинья с Полоцком и Киевом включительно. Московская дипломатия стала активно работать в этом направлении сразу после присоединения Великого Новгорода в 1478 году. Как следствие, в 1481 году был раскрыт заговор против Казимира в Киеве во главе со слуцким князем Михаилом Олельковичем и его двоюродным братом Федором Бельским — князем Голынанским. Они вознамерились перейти на службу к Ивану III, прихватив с собой в качестве «приданого» земли Великого княжества Литовского от его восточной границы до реки Березины включительно. В 1478–1481 годах эта попытка не увенчалась успехом. Однако вскоре в войне с Казанским ханством, рассекавшим великий торговый путь по Волге из Балтики в Персию, полностью овладеть которым Московскому государству было жизненно необходимо, Иван III добился частной победы и закрепил за собой титул князя Булгарского (после завоевания бывшей Булгарии). После чего вопрос присоединения к Москве Смоленской земли и земель Белой Руси, входивших в состав ВКЛ, стал для него первоочередным.

Начиная с тех пор, проблема сепаратизма на землях восточнее Березины обострялась неоднократно. Во многом вследствие драматического раскола в рамках ВКЛ единых ранее русских земель на «собственно Литву» (нынешние Литва, Центральная и Западная Беларусь, Волынь) и «земли прислухаючие» (т. е. подчиненные или подвластные ей), случившегося в XV веке. Тем самым на территории нынешних Беларуси и части Украины образовались свой центр и своя периферия, что постоянно провоцировало периферийную знать к поиску более престижных положений в соседних державах. Так, в 1487–1493 годах на службу в Москву «вышли» князья Воротынские, Бельские, Мерецкие, Вяземские. «Выходили» они не с пустыми руками, а со своими уделами, расположенными по восточным границам ВКЛ и в верховьях реки Оки, которые далее с помощью военной силы присоединились к восточному соседу. Эти переходы спровоцировали первую московско-литовскую (Пограничную) войну 1487–1494 годов, в ходе которой Иван III в 1492 году совершил первый большой поход на Смоленск. Одновременно очередной набег на владения ВКЛ организовал союзный Москве крымский хан Менгли I Гирей. Литвины сопротивлялись слабо, и московскому войску Ивана III удалось овладеть многими городами противника, в том числе Вязьмой, которая пала в начале 1493 года. Не готовый к отпору столь массированной экспансии, новый великий литовский князь Александр Ягеллон в 1494 году вынужден был заключить мир. По нему к Москве отходили вяземские земли ВКЛ, а само оно отказывалось от претензий на Великий Новгород. Александр также признал переходы многих своих князей в московское подданство и женился на дочери Ивана III Елене. В свою очередь Москва отказывалась от претензий на Брянск.

Иван III Васильевич (1440–1505).

Александр Ягеллон (1461–1506).

Сказать, что такая ситуация страшно нравилась местному населению, значит, ничего не сказать. Московско-литовские войны, продолжавшиеся нескончаемой чередой на протяжении более чем 200 лет, крайне негативно отразились на социально-экономическом и политическом развитии западнорусских, восточнобелорусских и восточноукраинских земель, подвергавшихся постоянному разрушению и опустошению. Вот что, например, писала Ивану III его дочь Елена, которую он сам выдал замуж за великого литовского князя Александра Ягеллона: «Отец, батюшка, дорогой, я твоя раба и послушница, но что же ты делаешь?! Весь народ в Литве недоумевает, неужели отец отдал свою дочь замуж только для того, чтобы отнимать у нее ее же земли? Перестань, я же здесь королева и великая княгиня, а муж мой — такой же, как ты, великий князь и брат твой! Зачем ты меня грабишь, зачем мои земли отнимаешь, поселенья жжешь и разрушаешь, людей наших убиваешь?» Посольская переписка XV–XVI веков между ВКЛ и Москвой свидетельствует: это далеко не единственный пример, когда дочь увещевает отца. Тот же все пропускал мимо ушей и лишь твердил об одном: «Ты верна греческому закону? Тебя там муж не притесняет?» Не притеснял! Елена до конца жизни осталась верна православию, и, кстати, только по этой причине ее не короновали как польскую королеву. Простому православному населению Великого княжества Литовского, в массе своей жившему богаче и свободнее, чем в Московском государстве, было еще сложнее разобраться в происходящем, так как единоверцы с Востока не только методически и жестоко жгли их жилища и разоряли земли, но и часто не щадили при этом ни мала ни велика. Ясно, что и ответ завоеватели получали адекватный.

Дружинники ВКМ и ВКЛ XV в.

Московское войско в походе, конец XV в.

Короче, мир длился недолго. В конце 90-х годов XV века на сторону Москвы перешли князья Семен Бельский, Семен и Иван Можайские, а также Василий Шемятич. Власть Москвы распространилась на богатые приграничные (помежные) земли, что с естественной закономерностью привело к очередной московско-литовской войне 1500–1503 годов, крупнейшее сражение которой произошло 14 июля 1500 года на реке Ведрошь под Дорогобужем в Смоленской земле. Войско ВКЛ было разгромлено, а его командующий — гетман и князь Константин Острожский оказался в плену. Великое княжество Литовское вынуждено было срочно пойти на заключение мирного договора 1503 года.

В результате этих двух войн к Московскому государству отошли значительные территории — Чернигово-Северская земля и восточная часть Смоленской земли с городами Чернигов, Новгород-Северский, Брянск, Велиж, Гомель, Любеч, Мценск, Путивль и другими. Однако противная сторона не смирилась с потерями и войны за земли «отчины» между Московской и Литовской Русью с этого времени становятся обыденными, возникают с пугающим постоянством и носят весьма кровопролитный характер. Правда, после ряда походов в пределы друг друга и боевых столкновений в 1507–1508 годах (третья московско-литовская война), которые не принесли результата ни одной стороне, было подписано соглашение о «вечном мире», зафиксировавшее признание границ, установившихся после предыдущих войн, но оно тоже оказалось весьма недолговечным.

Отношения ВКЛ и Московского государства на протяжении всего XVI века были враждебными и развивались под знаком укрепления могущества Москвы и расширения ее притязаний на литовско-русские земли. Существенно уступая объединенному потенциалу Польши, Великого княжества Литовского, Большой Орды, Ливонского Ордена и Великого Новгорода, но искусно маневрируя и воюя со всеми окрест, великий князь Иван III сумел создать мощное Московское государство, объявил себя Государем всея Руси и добился того, что Москва почти всегда оказывалась в выигрыше, даже когда обстоятельства к тому мало располагали. С 1502 года соправителем Московского государства являлся еще старший сын Ивана III и Софьи Палеолог Василий Иванович, взошедший на московский престол после смерти отца в 1505 году под именем Василий III. Через год скоропостижно скончался Александр Ягеллон и на польском престоле достаточно случайно оказался Сигизмунд I Старый, пятый сын Казимира IV Ягеллона и Елизаветы Австрийской, он же великий князь Литовский Жигимонт I Казимирович в 1506–1529 годах.

Расширению внешней экспансии Московского государства по всему периметру его границ способствовал резко выросший к тому времени экономический, людской и военный потенциал страны. По всем признакам в конце XV века Великое княжество Московское перешло к формированию войска на самой широкой основе, очень похожей на мобилизацию всех слоев населения, способных носить оружие. Из летописей и хроник явствует, что в великокняжеские походы тогда ходили служивые люди в очень большом числе, бояре со своими дружинами и военными холопами, дети боярские и дворяне. Есть также сведения о том, что формировались полки из горожан, собирались и полки посошных людей — с четырех сох выставлялось по коню и человеку, а с 10 сох по тяжеловооруженному всаднику в доспехах. Возможно, это войско уступало в профессионализме войску Дмитрия Донского, но в целом находилось на более высоком уровне военного дела: наряду с поместной (дворянской) кавалерией главными средствами боя постепенно становились артиллерия и пищали.

Василий III (1479–1533).

Сигизмунд I (1467–1548).

Войско Великого княжества Литовского, в принципе, строилось по схожей схеме. В нем тоже доминировало шляхетское (дворянское) ополчение, но уже были и артиллерийские части, и пешие полки горожан, вооруженные пищалями, и легкая татарская конница. Правда, есть основания полагать, что с точки зрения организованности и дисциплины литовско-русское войско выглядело слабее. Здесь сказывалась разница политических систем обоих государств: жесткая московская вертикаль власти, на наш взгляд, порождала не менее жесткую войсковую организацию, тогда как шляхетская вольница в ВКЛ этому способствовала много меньше. Надо полагать, что и как инициатор военных действий Московское государство к ним тоже готовилось лучше и в военном, и в политическом отношении. По крайней мере, в ходе первых двух московско-литовских войн крымские татары по договоренности с Москвой регулярно совершали набеги на земли ВКЛ, грабили и уводили в плен его население. В конце XV века татары разорили Мозырщину, затем сожгли Брест и опустошили Туровскую землю. Летом 1502 года они вновь прошлись по землям вдоль Припяти. Войска князя Слуцкого и гусары Великого княжества Литовского разбили татар на реке Уша, но в августе 1502 года Баты-Гирей захватил посады Слуцка, ограбил Копыль, Несвиж, Клецк и Новогрудок. В 1503 году его нападение на эти земли повторилось. Отдельные отряды татар доходили до Вильни, а княгине Слуцкой Анастасии пришлось лично возглавить оборону города: она надела доспехи, вывела городское ополчение против татар и обратила их в бегство. Позднее князь Семен Слуцкий догнал беглецов и разгромил их окончательно. В 1506 году сокрушительное поражение татарам у Клецка нанес князь Михаил Глинский. Его воины освободили из плена около 40 тысяч человек. Однако и после этих крупных поражений татары продолжали нападать на Великое княжество Литовское, что требовало отвлечения сил для борьбы с ними, в том числе с московского направления, где захватническая политика Москвы в отношении ВКЛ идеологически прикрывалась нуждами защиты православия. Объявив себя преемницей Древней Руси, крестницей Византии и главой всех православных христиан Восточной Европы, Московское государство в своей внешней политике стало исходить из того, что все славянские земли Литовской Руси являются его вотчиной, хотя этот постулат на самом деле совершенно не отвечал действительности.