– Дежурный! Немедленно пропустить.

По поскрипывающей лестнице поднялся

высокий, косая сажень в плечах, старик в форме

околоточного надзирателя. Десяток медалей и

крестов,

украшающих

его

темно-зеленый

полукафтан, внушительно позвякивали при

каждом шаге.

–

Вы, что, ваше высокоблагородие,

творите?!
– даже не поздоровавшись пробасил он.

– За какие такие грехи моих ребят заарестовали?!

– Погодите, Аристарх Матвеевич...

– Нечего тут годить! Его сиятельство в

отпуск уезжаючи, меня предупредил. Смотри,

мол, Аристарх, чтобы охранка наших частных

сыщиков не тронула, они моё наисекретнейшее

поручение исполняли и за это страдать не

должны. Сегодня же Владимиру Андреевичу

телеграмму дам...

Вот это напор, невольно восхитился

Скандраков, мне бы таких заступников перед

министром.

293

– Аристарх Матвеевич, успокойтесь, ради

бога. Малинин был задержан по недоразумению.

Всё выяснилось. Вернётся с обыска офицер

ведущий дознание, и мы сразу решим вопрос о его

освобождении.

А

Лавровского

никто

арестовывать и не собирался. Он сам примчался

сюда друга выручать.

– Лёшка такой, - довольно улыбнулся

Карасёв.
– Своих в беде не бросит.

– Есть у кого учиться. В наше время далеко

не каждый решится среди ночи поехать

похлопотать даже за ближайшего родственника, а

уж орать на штаб-офицера Отдельного корпуса

жандармов тем более.

Карасёв немного смутился:

– Да какая там ночь - шестой час уже. Я в

это время всегда на ногах, хлопот много и по

службе, и по хозяйству... А за крик не обижайтесь

– голос у меня такой громкий...

– Не обижаюсь, Аристарх Матвеевич,

совсем не обижаюсь.

– Вот спасибо... А ведь у меня к вам ещё

одно дельце имеется.

– Какое?

– Вы Мишку Калинина, бывшего пристава

Пресненской части, знаете?

– Имею удовольствие. Недавно даже

советовался с ним.

– Знаю... Так вот, хоть Мишка и коллежский

советник, особа VI класса, а я по должности

294

околоточного

только

в

XIV

состою,

приятельствуем мы с ним, в гости друг к другу

ходим. Заглянул я вчера вечером к нему на

Живодёрку,

коньячка

хорошего

выпили,

молодость вспомнили. Ну и завелись малость,

пива захотели. Калинин не богато живёт, на

пенсию, даже полковничью, не пошикуешь. Вот я

и достал четвертную, пошли дескать, кухарку в

портерную. Он билет взял, а потом рассматривать

его в лупу стал. Подозрительный, говорит,

поэтому

отнеси

его

завтра

в охранное

подполковнику Скандракову, он, дескать, сейчас

такими бумажками очень даже интересуется. С

чего

вдруг,

спрашиваю,

когда

фальшивомонетчиками всегда сыскная полиция

занималась? Видать здесь особый случай,

отвечает, с государственными преступлениями

связанный. Вот я и принёс.

Скандраков

внимательно

осмотрел

двадцатипятирублёвку. Так и есть - Дюнкелем

изготовлена.

– Где вы её взяли, Аристарх Матвеевич?

– На бегах выиграл. Да только не я, а ...-

Карасёв замялся, видимо решая, говорить или нет.

– Вопрос тут не простой, важной особы касается...

– Тогда я и выпытывать у вас ничего не

стану. Со всеми случаями появления поддельных

кредитных билетов занимается сейчас ваш

протеже.

– Лёшка?

295

– Он самый. Ему и расскажите деликатные

подробности.

– Ох, стервец! Так и лезет к чёрту на рога, -

добродушно проворчал Карасёв. - Ладно, бог не

выдаст... А чего это вы, Александр Спиридонович,

на меня как на грудастую девку уставились? Так

глазами и поедаете.

– Награды ваши разглядываю. Я думал, у