маленький, плюгавый блондин цепко ухватив за

руку молодого здоровяка с каким-то наивно-

детским выражением лица. - Ты подменил

колоду!

– Позвольте, господа, но это недоразумение,

– смущённо оправдывался здоровяк. - Какой же я

шулер, когда проиграл вам без малого десять

тысяч?

– Вот после этого ты и подменил карты! -

визжал плюгавый. - Понял, что по-честному

ничего не добьёшься и начал жульничать!

– Алексей Андреевич! Объясните хоть вы

господину Рабутовскому, что мне мошенничать

никакого резона нет. Вы ведь меня давно знаете.

Высокий полный старик, с красной розеткой

ордена Почётного легиона в петлице модного

чёрного сюртука, сокрушённо покачал головой:

–

Нехорошая

какая-то

история

приключилась, Сергей Петрович. С одной

стороны, я не имею причин сомневаться в вашей

порядочности. А с другой... Мы привезли с собой

142

двенадцать колод. Откуда же взялась вдруг

тринадцатая?

– Откуда, откуда, - засмеялся важного вида

мужчина с седой головой и черными как смоль

усами и бровями.
– Из рукава... А четырнадцатая,

догадываюсь, у этого молодчика в кармане

сюртука.

– Ложь! - крикнул здоровяк, отбросив

плюгавого в сторону.
– Извольте убедиться сами!

Он стал выкладывать на стол содержимое

карманов. В одном из них оказалась колода карт.

Здоровяк побледнел:

– Ничего не понимаю... Откуда она взялась?

Не знаю...

– Господа! Все видели как он меня ударил?!

– кричал плюгавый. - Я этого так не оставлю! Не

позволю сыну какого-то разбогатевшего хама

безнаказанно бить по лицу потомственного

шляхтича!

Седой увидел вошедших.

– Карл Александрович, - обратился он к

Петиону.
– Приношу свои глубочайшие извинения

за то, что доставляем вам неприятные хлопоты.

Но без полиции, к сожалению, не обойтись. Этот

молодой человек был уличён нами в шулерстве,

после чего нанёс оскорбление действием

господину Рабутовскому. А самое неприятное, он

расплатился

фальшивыми

деньгами.

Как

специалист прислуживший по ведомству МВД

143

много лет, берусь утверждать, что эта и вот эта

сторублёвки поддельные.

– Как фа...фальшивые? - голос здоровяка

задрожал. - Сегодня утром я получил их в кассе

нашего товарищества.

– Охотно верю, - кивнул седой. - До меня

давно доходили слухи, что некоторые московские

толстосумы

не

брезгуют

связями

с

фальшивомонетчиками. Видимо ваш батюшка,

почтенный Пётр Ионович Губонин. из их числа...

Пошлите

кого-нибудь

в

участок,

Карл

Александрович.

– Довольно, господа! - стукнул кулаком по

столу, молчавший до сих пор коренастый

смуглолицый брюнет. - Слушаю я вас и диву

даюсь. Одни святые здесь собрались, праведники

безгрешные. А, насколько я знаю, кое-кто из вас

под судом был. Не так ли, Алексей Андреевич?

Толстяк с розеткой смутился:

– Пострадал из-за собственной глупости и

самонадеянности в молодости.

– Вот и этот молодой человек глупость

сделал, - продолжал брюнет.
– С кем не бывает? А

вы сразу полицию звать? Зачем ему жизнь

портить?

Думаю,

можно

и

по-хорошему

договориться.

– Добренький вы очень, лейтенант, -

поморщился седой. - Впрочем, моё дело

маленькое. Я с вами не играл и не меня по

144

мордасам господин Губонин потчевал. Решайте

сами.

Он демонстративно отошёл в сторону. Сев

на диван, взял гитару и негромко стал напевать:

Меж высоких хлебов затерялося

Небогатое наше село.

Горе-горькое по свету шлялося