по случаю коронации, на свободу вышли тысячи

уголовников. И это срезу сказалось на росте

преступности в стране. Не стала исключением и

Москва. Но писать об этом в газетах и журналах

не дозволялось.

Еженедельник «Газета А.Гатцука» 9 июля в

разделе «Вести» осмелился напечатать такую

заметку:

«После оживления коронации, московская

жизнь опять вошла в свои повседневные рамки.

Прекратилась поливка улиц, начались починка

мостовых и обыкновенный летний ремонт и

стройка зданий. Кражи, грабежи, убийства и

другие преступления после коронации, в виду

массы выпущенных из тюрем преступников,

страшно усилились».

За что через неделю и был наказан,

воспрещением розничной продажи издания.

– Ты и в сыскное загляни, - посоветовал

Алексей. - Вдруг Степанова на месте застанешь.

Глядишь и найдётся в его знаменитой картотеке,

что-нибудь про толстяка с розеткой или седого

барина. Больно уж по повадкам они матёрых

73

«жоржей» напоминают... И вообще, друзья мои,

можете не торопиться. Мне всё равно придётся в

редакции сидеть, Голикова ждать. В случае чего,

тираж я сам газетчикам раздам.

Следующим посетителем оказался молодой

полицейский офицер с большой корзиной -

младший помощник пристава 2-го участка

Пресненской части Баяновский. После того, как

довелось вместе ловить «червонных валетов»

Алексей сдружился с ним и перешёл на «ты».

– С чем пожаловал, Паша?

– С просьбой. Отутюжь скаковых.

– А чем они тебе не угодили?

– За служащими своими совсем не следят. А

сторож Захар Казаков прямо на ипподроме водкой

торгует. Травит, стервец, людей. Я сегодня обыск

на скачках проводил. Шестьдесят бутылок изъял.

По этикеткам смирновская и шустовская, а на

самом деле самопляс преотвратный. Составили

протокол. Но опасаюсь, будут просить меня

порвать его. Сам знаешь, какие у скаковых

заступники. А когда в журнале уже пропечатано,

какой им прок на меня давить?

Алексей на минуту задумался:

– Пропечатать нужно. Тем более Захарка

этот наглец, каких свет не видывал. Меня на

утреннюю проездку не пустил. Где ваш членский

билет, спрашивает? Где-где, отвечаю, да недосуг

74

был мне его обменять... Но завтрашний номер уже

печатается, а ждать неделю... Мы вот как сделаем.

Он принялся, что-то торопливо писать,

время от времени задавая полицейскому вопросы:

– Во сколько обыск проводили? Кто из

старших

членов

общества

присутствовал?

Замечательно... Где бутылки спрятаны были?

Протокол сторож подписал? Отказался? Очень

хорошо...

Вскоре заметка была готова:

– Отправь её с нарочным в «Московский

листок». Пусть, вместе с моей запиской,

передадут Фёдору Константиновичу Иванову. Он

всё как надо сделает.

– Спасибо, Лёша, - поднялся Баяновский.
– А

заметку я лично отвезу.

– Да не торопись ты! Время достаточно.

Федя раньше двенадцати номер в печать не сдаёт.

Давай, чайку попьём.

– Лучше пива. Я две дюжины свежего

«Трёхгорного» прихватил и лещей вяленых...

Сноровисто

чистя

рыбу,

Баяновский

рассказывал новости:

–

Вчера

приказ

обер-полицмейстера

получили:

усиленные

ночные

дежурства

продолжаются до особого распоряжения. Хороша

рыбка,

икряная...

Начальник

полицейского

резерва Грессер, говорят, в Варшаву переводится

с повышением. Да тут удивляться нечему. У него

75

старший брат петербургский градоначальник, у