спросил Алексей, в очередной раз забывший о

том, что собственный язык его главный враг.

Голиков не обиделся. Видимо уже привык к

шуткам окружающих по поводу его службы:

– В интересах розыска лиц писавших

письма.

Лавровский понял ход его мыслей. Письма,

под диктовку пожилого мужчины, писали три

женщины - бальзаковского возраста, молодая и

совсем юная. Все под шафе. Между девятью

вечера и семью утра, время выемки почты, письма

были опущены в один из почтовых ящиков на

Грачёвке. Местность эта известна на всю Москву

обилием публичных домов.

– Так вы думаете, аноним нанял для

переписки писем проституток?

– А почему бы и нет? Многие любят

совмещать приятное с полезным.

– Любопытная версия. Только бесполезная.

На Грачёвке около сотни борделей. Чтобы все

обойти, недели не хватит.

– А я и не собираюсь все обходить...

Алексей Васильевич, вы можете перечислить в

каких московских призовых конюшнях имеются

рысаки голицынского завода, а в каких

тулиновские, охотниковские, кожинские?

– Разумеется. Иначе какой из меня редактор

спортивного журнала?

35

– А надзиратели врачебно-полицейского

комитета тоже не зря жалование получают.

Любой из них, в списки не заглядывая, доложит

вам в каких домах терпимости имеются

негритянки, француженки, немки, датчанки,

польки.

– Негритянка, как я слышал, на всю Москву

одна. А вот немок много.

–

Действительно,

немок

много.

По

состоянию на 1 июля сто десять. Но ведь нас с

вами интересуют не все немки, а только

бальзаковского возраста, высокие, сухопарые и

очень близорукие... Думаю, найдём мы её.

Встретиться договорились часов в восемь в

редакции Лавровского...

– Игроки? - спросил Семён у Лавровского,

когда они остались одни.

– Скорее всего, друг мой, - кивнул Алексей.

– Статейка появилась именно в «Новостях дня», а

не в «Современных известиях или «Русском

курьере», тиражи которых вчетверо больше.

Очень похоже, что автору не столько Рибопьера с

Петионом ославить хочется, сколько убедить

играющих не ставить в воскресенье на Витязя.

– На их месте я бы ещё заметочку в

«Листке» попробовал тиснуть. Его беговая

публика очень любит.

– Правильно мыслишь. Придётся мне туда

зайти. А ты, друг мой, покатайся по городу. В

«Перепутье» загляни, в бильярдную «Мира»,

36

«Молдавию», буфет на Брестском вокзале.

Потолкуй с букмекерами. Только осторожно.

– Само собой. Я, как вы учили, тихомолком

разнюхаю.

До редакции «Московского листка» идти

долго не пришлось. Недавно она перебралась с

Софийской

набережной

на

Воздвиженку.

Пастухов снял целый этаж в доме купца

Алексеева в Ваганьковском переулке. Здесь

вполне хватило места и для многокомнатной

квартиры Николая Ивановича и для редакции.

... В последнее время дела «Листка» пошли

в гору. Особенно после того, как Пастухов

придумал

рубрику

«Советы

и

ответы».

Коротеньких, в три - пять строчек, заметочек, как

огня боялись фабриканты, допекающие рабочих

незаконными штрафами; хозяева магазинов и

лавок,

торгующие

залежалым

товаром;

трактирщики, кормящие посетителей всякой

дрянью; полицейские, занимающиеся поборами...

На всю Первопрестольную опозорит! Притом

назовёт не по фамилии, а по приметам или

известному всем прозвищу. Так, что и к суду его

не привлечёшь. Нравится простому народу и

содержание «Листка» и бумага на которой он

печатается. Пастухов стал использовать только те

её сорта, которые годятся на самокрутки. Сделал

он и ещё один умный ход. У главного соперника -