кредитка

оказалась

без

водяных

знаков.

Пойманный на Ярославском вокзале саратовский

бондарь Григорий Позникин привёз в Москву

восемь

ещё

более

убогих

поддельных

двадцатипятирублёвок. При проверке выяснилось,

что напечатаны они не на специальной, а на

обычной почтовой бумаге. Совершенно ясно, не

их имели в виду эксперты рейхсбанка. Напротив,

в своём заключении, они отметили, что

поддельные билеты изготовлены с большой

214

тщательностью и визуально отличить их от

настоящих весьма затруднительно.

И вот, наконец, появились билеты Карла

Дюнкеля...

– Не томите душу, Николай Сергеевич, -

потребовал Скандраков.
– Рассказывайте про нашу

первую ласточку.

Бердяев довольно улыбнулся:

– Ласточек, как вы выразились, у нас две. И

обе прелюбопытные.

Глава 2

НАЧАЛЬНИК И ПОМОЩНИК

– У меня с управляющим Московской

конторы Государственного банка Палтовым

договорённость: если появятся интересующие нас

кредитки, сообщать не в участок, а сразу мне, -

начал докладывать ротмистр. - Вот в пятницу,

часов в десять, и примчался от него посыльный.

Приехал я в контору, а там уже форменный

скандал - клиент бушует...

... Разбушевавшимся клиентом оказался

человек влиятельный - елецкий помещик и

коннозаводчик. член Совета Главного управления

государственного коннозаводства, шталмейстер

императорского двора Стахович. Он решил

приобрести

облигации

4-х

процентного

Государственного займа. Привёз пятнадцать

тысяч

рублей

кредитками

различного

достоинства. Кассир проверил деньги на

215

верификаторе и предложил пройти ему в кабинет

управляющего.

– Не досуг мне, - небрежно отмахнулся

Стахович. - На заседание комиссии бегового

общества спешу.

Кассир, который раньше служил в военном

казначействе в Туркестане и деликатному

обращению с клиентами обучен не был, возьми и

ляпни:

– В таком случае, до прибытия полиции,

придётся вас задержать силой.

– Что?! - побагровел коннозаводчик. -

Извольте объяснить свои слова.

– А чего тут объяснять? Поддельные ваши

деньги.

Сотенные

и

пятидесятирублёвые

настоящие. Красненькие тоже. А вот эти

восемьдесят двадцатипятирублёвок того-с.

Стахович сразу взорвался:

– Наглец! Мальчишка! Ты кому это

говоришь?! Я тебе не шаромыжник какой-нибудь,

а шталмейстер Двора Его Императорского

Величества... Да меня вся Россия знает! Нет, я

подобного хамства спускать не намерен...

Немедленно вызвать сюда полицию и судебного

следователя!

На шум прибежал управляющий. Досталось

и ему на орехи. Только Бердяеву, который не раз

встречался с заводчиком на бегах, удалось его

успокоить:

216

– Поверьте, Александр Александрович,

никто ни в чём предосудительным вас не

подозревает. Но вполне очевидно, что вы стали

жертвой

преступников.

Вспомните,

каким

образом попали к вам эти двадцатипятирублёвки.

Стахович задумался:

– Задали вы мне задачу, ротмистр... Сумма

сия у меня с зимы собиралась. Часть из имения

прислали; что-то, как призовые, с бегов в Ельце и

Курске

привезли.

Александр

Васильевич

Колюбакин долг недавно вернул. Кажется

двадцатипятирублёвками... Нет, я не пушкинский

скупой рыцарь, чтобы помнить, как ко мне каждая

бумажка попала.

– И всё-таки попытайтесь, - настаивал

Бердяев. - Кредитки-то совсем новенькие,

поневоле на них внимание обратишь.

Стахович долго молчал. Потом грохнул

кулаком по столу: