кредитными билетами двадцатипятирублёвого

достоинства Стахович А.А. рассказал, что

принесённые им в Государственный банк

пятнадцать тысяч собирались у него с зимы:

часть была прислана из имения; часть получена

как призовые, с бегов в Ельце и Курске; вице-

президент бегового общества недавно долг

вернул. Потом он вспомнил о двух тысячах,

полученных в Московском учётном банке...»

Николай Сергеевич, вы допустили серьёзную

269

ошибку, не уточнив сумму долга Колюбакина.

Если речь идёт о двух тысячах, то ваша версия о

причастности к преступлению сотрудников банка

оказалась пустой тратой сил и времени.

Бердяев понимал справедливость упрёка, но

сознаваться в промахе не хотелось:

– Не могу с этим согласиться, господин

подполковник. Знакомство кассира Митрофанова

с Лавровским, а, следовательно, и с главным

подозреваемым Малининым, очевидно.

– Отнюдь! Пока нам достоверно известно

только о знакомстве Лавровского с двоюродной

сестрой кассира.

Скандраков поспешил на выручку своему

помощнику:

– А дружба Виндрика с родным братом

директора банка? На мой взгляд, это очень

интересная ниточка.

В голосе старого жандарма послышался

металл:

– Господа офицеры, за проведение дознания

отвечаю я, мне и решать, какие действия в данный

момент более уместны. Банковскую версию

оставим про запас. А сейчас займёмся другой. Во

всех трёх случаях фальшивые деньги оказались на

руках у людей, так или иначе связанных с бегами.

Перечисляю

их

в

порядке

выявления:

коннозаводчик и спортсмен Стахович, редактор-

издатель журнала «Беговые и скаковые известия»

Малинин, вице-президент бегового общества

270

Колюбакин. Сам по себе напрашивается вывод,

что к бегам имеет непосредственное отношение и

человек, который «распихивает» подделки.

Впрочем, может и не «распихивает», а просто

тратит их в своё удовольствие. Вы со мной

согласны?

Начальник охранного отделения и его

помощник нехотя кивнули, возразить им было

нечего.

–

Сегодня

я

высказал

начальнику

управления предположение, что мы имеем дело не

с политикой, а с уголовщиной, - продолжал

Гагман.
– Теперь же я в этом не сомневаюсь. Убей

бог, но не могу я представить генерала

Колюбакина

и

шталмейстера

Стаховича,

занимающихся

постановкой

подпольной

типографии. А вот то, что они могли пойти на

преступление в корыстных целях допускаю.

– Господь с вами, Николай Густавович! -

возмутился Скандраков.
– Такие почтенные люди!

– К сожалению, Александр Спиридонович,

мне доводилось видеть и куда более важных особ,

забывших про честь и совесть из-за денег. Про

Николая Константиновича, полагаю, вы слышали?

... В апреле 1874 года в Петербурге в

Мраморном дворце, где жили председатель

Государственного

совета,

генерал-адмирал

российского флота великий князь Константин

Николаевич и его жена Александра Иосифовна

случилась кража. Кто-то похитил три крупных

271

бриллианта с оклада их семейной реликвии -

иконы,

которой

император

Николай

I

благословил брак высочайшей четы. Вызвали

полицию, подняли на ноги жандармов. Через

несколько дней драгоценные камни были найдены

в одном петербургском ломбарде. Как выявилось

в ходе дознания, украл их старший сын

потерпевших

великий