По дороге, которая вела к селу Станиславчик, неожиданно в нашу сторону полетели вражеские снаряды.

— К бою! — отдал приказание командир дивизиона подполковник Семченко.

Командир батареи старший лейтенант Боул дает целеуказание. На пути артиллеристов оказалась засада — несколько замаскированных танков и орудий. Мой расчет уже развернул пушку. Зарядили бронебойным.

— Не промахнись, Сергей, — говорю наводчику Макогончуку, хотя знаю, что он хладнокровен, имеет хорошую выдержку, точный глазомер, которые так нужны наводчику.

С первого выстрела нашей пушки один из «тигров» превратился в бесформенную глыбу. Ударили другие орудия — засада ликвидирована. Но вдруг поступил сигнал с переднего тягача:

— Мины!

Действительно, дорогу пересекала широкая полоса с подозрительными бугорками. Заметив эти бугорки, мы остановились. Объехать минное поле невозможно — там болото.

Подошли подполковник Семченко с замполитом майором Поповым. Нагибаются, смотрят, о чем-то советуются. Командир принимает решение:

— Разминируем сами!

Лейтенант Боул с тремя солдатами приступили к рискованной работе. Взялся и я за это непривычное дело. Малейшая опрометчивость — и прощай, белый свет. Осторожно вынимаем взрывоопасные предметы.

Подъехал на броневике комдив генерал А. А. Краснов. Мы часто видели его в полку, в дивизионе. Знали, что где-то по соседству воюет его дочь, медицинская сестра.

— Расчистить проход, выставить часового до прибытия саперов! А сами — вперед, пехоте на помощь! — распорядился комдив.

Наш дивизион помог пехоте выбить врага из села Станиславчик.

Окруженному противнику был предъявлен ультиматум: сложить оружие во избежание напрасного кровопролития. Но гитлеровцы в злобе и ярости, как затравленные звери, метались из стороны в сторону, ощетиниваясь огнем.

Артиллеристы потеряли представление о дне и ночи, забыли о сне, пище, — с воспаленными от бессонницы глазами сквозь пороховой дым и гарь они пробирались по дорогам, болотам, вброд через речушки, чтобы преградить путь рвавшемуся из кольца противнику, чтобы не дать ему уйти.

21 июля мы встретились с превосходящей по численности группой гитлеровцев.

Мне хорошо запомнился тот жаркий, трудный бой.

Ночью мы прибыли к перекрестку дорог и заняли огневые позиции на ржаном поле. Светало. Впереди виднелись высокие холмы, покрытые лесом, здесь, у развилки, стеной стояли вековые липы.

Только взошло солнце, противник атаковал нас небольшими группами, как бы ведя разведку боем. Но часам к семи утра обстановка стала накаляться. Гитлеровцы двинулись тремя колоннами. В средней — машины, повозки, танки. В двух боковых — пехота, бронетранспортеры. Колонна с бронетранспортерами, пехотой и несколькими танками направлялась прямо на нас, на автостраду.

Группа воинов артиллерийского дивизиона имени Комсомола Удмуртии (справа налево): И Телятников, К. Вахрушев, Б. Рогалев, С. Макогончук, В. Кайдалев

Мы выкатываем 76-мм орудия на прямую наводку. Считанные минуты — и уже гремят выстрелы. Разорвавшийся неподалеку вражеский снаряд обдал болотом и землей наш расчет. От взрывной волны упал заряжающий Кульбышев. Кривясь от боли, он все же поднимается, стряхивает с себя землю. На лице улыбка. Еще бы! С того света вернулся! Осколки пощадили его.

А на правом фланге болванка, выпущенная «тигром», перевернула пушку. Есть убитые, раненые. Туда подбежал замполит Попов. Обстановка еще больше усложняется. Фашисты напирают, нащупав участок с разбитым орудием. Артиллеристы берутся за пулеметы, автоматы. Замполит Попов ведет их в контратаку.

Вовремя подоспели стрелковые подразделения дивизии. Они ударили противнику во фланг.

— Поддержим артиллеристов! — кричит лейтенант-пехотинец.

Маленькая ирония. Но все правильно. Обычно мы, артиллеристы, поддерживаем пехоту. А сейчас вышло так, что пехотинцы поддержали нас в трудный момент боя. Как говорится, долг платежом красен.

А накал боя все больше нарастал. Били орудия разных систем и калибров, минометы, били пушки «тридцатьчетверок». В громовые раскаты нашего оружия вплетались залпы пушек «тигров», «пантер», немецких штурмовых орудий. Сожженные домики в поселке и примыкающих к нему хуторах, иссеченные сады, рощи, изуродованная осколками дорога, вытоптанные хлеба дополняли ужасную картину поля боя.

Немецкие транспортные самолеты сбрасывали на парашютах ящики с оружием, патронами, тюки с продовольствием для своих окруженных войск. Но это была уже напрасная помощь.