– А? Ага, да...
– выдавила я из себя, с трудом заставляя себя смотреть начальству в глаза, а не пялиться на атлетическую фигуру. Отвесила себе мысленный подзатыльник, и протянув ему стопку с халатом и полотенцами, более внятно продолжила, - Да, конечно. Я сейчас к Васе схожу, попрошу что-нибудь из вещей...

– Спасибо вам, Мария Евгеньевна!
– с чувством произнес окончательно пришедший в себя шеф.

И даже щекам его вернулся нормальный цвет.

– Маша, Игорь Александрович, - улыбнувшись, поправила его я.

– Ну, тогда уж просто - Игорь, - охотно отозвался он.

Я еще раз улыбнулась, и сбежала к Ваське.

Да я начальственный торс дай Бог если к следующему году забуду, он мне ночами будет сниться - в конце концов, я уже скоро год как одинокая женщина!

А этот еще и улыбается, искуситель...

Так или примерно так размышляла я, яростно придавливая кнопку звонка у Васькиной квартиры. Сосед к его терзаниям был глух, и являться пред мои светлы очи (в прямом смысле светлые!) не спешил.

По-тря-са-ю-ще!

Свирепо посопев носом, я взялась за мобильный - с тем же самым итогом.

М-да.

И где его носит, хотела бы я знать?

– Ну, Васька, вот уволят тебя - будешь знать!
– вслух пригрозила я соседским дверям, контрольно тренькнув звонком, и ушла отчитываться Игорю Александровичу - то есть, простите, просто Игорю!
– о своем провале.

Когда начальство покинуло ванную комнату, я поняла, что даже если Василия не уволят - то я его лично пришибу.

Разве можно так издеваться над слабыми женскими нервами?!

Мой халат на шефе предсказуемо не сходился, оставляя на обозрение длинный клин гладкой мускулистой груди. Либидо, травмированное курицами бывшего и прочими разводами, очнулось от годовой спячки и вовсю буйствовало, требуя наверстать упущенное. Можно прямо здесь и сейчас - валить добычу, которую я столь ловко заманила в логово, на пол и... наверстывать!

Я поспешно сбежала на кухню, дожидаться, пока стирка закончит цикл и строгать ужин. Кекс, с удобством устроившийся под столом (ну вод чем тебе лежак не нравится, сццобако?!) приветственно стукнул мне хвостом, и снова улегся - голова на лапах.

– Хорошо тебе, Кекс, - шепнула я под стол, нарезая салатик.
– У тебя гормоны не взбесились!

Кекс сочувственно вздохнул.

Мамина ты радость! Все понимает!

Комнатная дверь стукнула, Кекс бдительно повел ушами, и шеф, шлепая гостевыми тапками, вошел в кухню.

 - Маша, можно, я с вами посижу? Пока машинка стирать не закончит?
– он обаятельно улыбнулся, и мне ничего не осталось, кроме как предложить ему располагаться.

Ну а что еще тут ответишь? «Нет, скройтесь с глаз моих немедленно и, ради собственной сексуальной безопасности, не появляйтесь, пока не оденетесь!»?

А Игорь Александрович - то есть, просто Игорь!
– не подозревая о том, какая угроза над ним нависла, расположился на угловом стуле, и, подхватив мандарин из вазочки, принялся его чистить.

Я бросила косой взгляд на шефа - и наткнулась на совершенно сногсшибательную ухмылку. Плутовскую, бесшабашную, с лукавым огоньком в глазах...

Помнит - с полной обреченностью поняла я.

Поспешила я его из «похитителей мандаринов» переименовать, ой, поспешила!

Кекс, учуяв знакомый запах, вылез из-под стола, и уселся перед коварным соблазнительным шефом. И столько мольбы было в его взоре, столько трепетной надежды...

– Маш, можно вашей собаке мандаринку дать?
– уточнил воспитанный шеф.

Оба мужика смотрели на меня - один с голодным изнеможением и стукающим об пол хвостом, другой с вежливым ожиданием и разъехавшимися до пупа полами халата.

– Только одну, - стараясь выглядеть понедовольней и не пялиться, не пялиться куда не надо, ответила я обоим, - Можно!

Шеф разломил цитрус, наклонившись, протянул половину изнемогающему псу, цопнули собачьи челюсти, принимая подношение. Игорь выпрямился - в разрезе мелькнул и исчез темный плоский сосок...

Да что ж это такое, а?! Не пялиться, я сказала!

Мысленный рык возымел успех, но какой-то половинчатый - теперь я остервенело таращилась на нож и разделочную доску, но перед мысленным взором стояла, не желая исчезать, сокрушительная манящая картина...

В воздухе между нами, кажется, проскакивали электрические искры.

Когда уже эта треклятая машинка достирает?

Точно! Машинка!

Спохватившись, я отложила нож и извинившись, выскочила в ванную.

Так и есть! Машинка, подмигивая красным огоньком, сообщала всем желающим, что стирать она давно закончила, замок разблокировала, и можно смело забирать белье.