— Я сейчас кончу, — предупредил он и закрыл глаза, словно один только взгляд на меня мог заставить его это сделать.

Я была не в силах сопротивляться своему телу, оно стало диким, пытаясь вобрать в себя всего Деклана и получить как можно больше удовольствия.

— Подожди, — мой голос был похож на мольбу.

— Проклятье, ты убиваешь меня, — это был не более чем стон, и его тело прекратило все движения, пытаясь оттянуть неизбежное.

Но я уже давно не нуждалась в его участии. Мои бедра двигались резкими ударами, стремясь к блаженству, которое возникало в моем животе.

— Эдли, — Деклан ахнул, раскрыл глаза шире и впился пальцами в мои бедра, чтобы попытаться удержать меня на месте.

Но я не могла остановиться. Мне было так хорошо, и я была уже готова почувствовать это блаженство. Осталось еще немного...

Я поняла, что он кончил, когда его руки перестали держать меня. Он позволил моему телу свободно скользить, содрогнулся и застонал. Удовлетворенный, он все еще удерживал меня, а его лицо уткнуло в вырез моего топа.

— Это ты виновата, — проговорил он, и я почувствовала, как его губы заскользили по чувствительной коже моей груди. — Это незаконно. Ты преступница.

Я нахмурилась. Внутри меня еще все горело, в то время как он был расслабленный и счастливый.

Он усмехнулся.

— Не волнуйся, малышка Шейла (прим.пер.: песня группы «Slade» «Little Sheila»), я все исправлю.

И тогда он уложил меня на неиспользованное сидение спиной, вытягивая мое тело так, что только ноги оказались перед его лицом. Деклан опустил между ними свою голову и сделал то, что обещал.

— Нет, это не правильно, — выпалила я и сглотнула мускусный воздух, летающий вокруг нас. Звездочки в моих глазах постепенно исчезали.

Он подтолкнул меня обратно к своему сидению и, когда я засопротивлялась его толчку, закатил глаза и поменял наше положение. Теперь его лицо покоилось у меня на коленях. Я приложила все усилия, пытаясь его оттолкнуть, но, когда мои пальцы коснулись непослушных волос Деклана, не могла не восхититься их мягкостью. Он опустил черные ресницы с довольным вздохом.

Теперь я могла свободно на него пялиться, и мои глаза осторожно изучали его лицо.

Это было забавно. Каким бы красивым он ни был, совершенство — это не то, что привлекало меня в нем. Моей любимой особенностью стала одна родинка — одно несовершенство — что портило его кожу. В моих глазах, это маленькое родимое пятно показывало то, каким Дек был на самом деле. На его лице, где все могли увидеть, отражались ошибки и недостатки, не то, чем можно гордиться, но то, от чего мы не можем отказаться. И единственный выход принимать его несовершенство, потому что мы все такие.

— Деклан? — прошептала я. Громкий голос показался бы неуместным.

Серые глаза взглянули на меня.

— Почему ты все время беспокоишься о моем прошлом? Ты просто хочешь вывести меня из себя? Тебе так весело давить на мои слабости?

Он приподнял бровь, когда услышал двусмысленную фразу «давить на слабости». К счастью это был слишком банальный способ заработать замечание, даже от Деклана.

— Мне нравится тебя раздражать, это как бонус. Это чертовски сексуально.

— Ты извращенец, — вставила я.

Он потянулся и схватил золотистую прядь моих волос и начал накручивать ее на палец, сосредоточившись на этом, вместо меня.

— Я никогда не был тайной. Они для меня ничего не значат. Я не из тех парней, которым надо постоянно что-то выяснять... Но ты загадка для меня с тех пор, как открыла свой маленький грязный ротик. Ты скрываешь свое прошлое, словно сражаешься с драконом, и сначала я думал, что нужно понять тебя. Но твоя правда всегда вызывает у меня недоумение.

Я остановила его, чувствуя смесь отвращения и возмущения.

— Я не задача, которую нужно решить, Деклан. Тут нет подсказок для тебя, и нет выигрыша. Я не персонаж. Я — человек.

Он был сконфужен.

— Конечно, ты человек, и ты отличаешься от всех, кого я когда-либо встречал. Я просто сначала подумал, что если докопаюсь до твоего прошлого, смогу осознать то, что ускользнуло от меня. Но в какой-то момент я понял, что заблуждался. Дело не в том, чтобы понимать тебя. Мне хочется знать тебя и точка.

Это была полная противоположность тому, что сказала мне Маделин некоторое время назад. И в то время как ее мнение не значило для меня так много, заявление Деклана заставило меня надуться. Это заставило меня почувствовать себя человеком, будто я снова стала настоящей. Той, кого действительно стоило узнать и тем персонажем, что создал Кэм.

— Ты хочешь знать, почему я заставила Кэма использовать наши настоящие имена в книге, — подсказала я, борясь с дрожью в голосе.

Я хотела дать ему что-то взамен. Чтобы это ни было между нами, это было опасно. Чем больше недосказанности, тем лучше. Но пока я была не в состоянии рассказать, что чувствовала к нему, я могла дать ему что-то другое — ответ на вопрос, который до этого не знал никто, даже Кэм.

Он осторожно кивнул, капля сомнения отразилась на его лице.

— На протяжении всей жизни моя дочь будет жить с мыслью о том, что та женщина, которая родила ее, позволила ей уйти. Я боюсь, что даже на одно мгновение, на долю секунды, она подумает, что я не хотела ее, что я... — мой голос охрип, — что я не любила ее. Тем, что я разрешила использовать свое имя в «Девушке в Желтом Платье», я дала миру возможность осуждать меня, стала незащищенной и превратилась в объект для развлечения. Но я также дала знать той маленькой девочке, что она была желанна. Что я любила ее так сильно. И мое сердце не просто разбилось, когда я ее отпустила, оно исчезло вместе с ней.