– Правда, прохладнее? – Лора отдернула занавеску и выглянула к Эдварду.

– Вы сами, юная леди, можете в этом убедиться, если посмотрите на мой довольный вид. А потом взгляните на свою сестру. Что видите? Она же красная, как вареный рак.

– И правда, Элен, ты так раскраснелась… Но мы не должны смеяться над ней. Просто, моя сестра недолюбливает быков. А несколько минут назад увидела огромного такого на дороге рядом с ее окном.

– Лора! – Попыталась заставить ее замолчать Элен.

– Быка, говорите, огромного? – Эдвард удивленно вскинул бровь и покосился на сердитую девушку, что отодвинулась от него в самый дальний угол кареты.

– Да, очень мерзкого. – Бросила она ему.

– Ну что же, тогда ей лучше оставаться в экипаже. Но вы, надеюсь, не такая трусиха и рискнете составить мне компанию? Обещаю оградить вас от любых опасностей, даю слово Эдварда Хэдли.

Он проигнорировал громкое хмыканье, раздавшееся из угла кареты, посвятив все свое внимание златокудрой девушке, поддавшейся на его уговоры. Элен же глазам своим не верила, что ее застенчивая и недоверчивая сестра преспокойно щебетала с этим грубияном и насильником, а в довершение еще и пересела в седло, чтобы теперь гарцевать рядом с ним. От созерцания этой довольной пары ей сделалось не по себе, сердце кольнула ревность, ранее неизвестная. Ведь до этого случая они с сестрой всегда держались рядом. Неужели, Лора не поняла, что она хотела избежать любого общения с этим типом? Дала же той понять, что стремилась забыть о его существовании. Наверное, поэтому теперь так переживала из-за флирта сестры с Хэдли. А поведение Лоры даже посчитала по отношению к себе предательством.

Сжав кулаки, Элен дала себе слово не раздражаться по пустякам. А для этого решила не смотреть в сторону любезничавшего с ее Лорой Эдварда. Да, если и стоило обвинять кого-то в своем раздражении, то уж скорее его, чем неопытную и бесхитростную девочку. Вот прохвост, как старался досадить ей своим весельем, что, того и гляди, надорвался бы от смеха.

– Ты все еще дуешься, киска? – Поглощенная своими размышлениями Элен и не заметила, как к ней подъехал виновник тех невеселых дум. – Уж кто из нас двоих и должен быть сердит, так это я. – Он осторожно поднес руку к губам и царапина, красневшим на его лице от виска до самого подбородка.

– И этого явно мало оказалось, чтобы дать понять такому мерзавцу держаться подальше от честных женщин.

– Что касается честных женщин, то в отношении тебя у меня есть сомнения, но вот твоя сестра…

– Оставь Лору в покое, иначе…

– Что иначе? Я – мертвец? Ха – ха! Знакомая песня.

– Предлагаю договор. Я прощаю тебе насилие над собой, а ты исчезаешь из нашей жизни.

– А вам не кажется, леди, что ваш договор выгоден только одной стороне, а конкретно, то не мне? Кроме того, насильником себя не считаю. Это ты соблазняла меня.

– Да…да…как ты смеешь, мужлан?! – От негодования она даже поперхнулась.

– Смею, кошечка, смею. И клянусь, ты еще пожалеешь, что наши пути пересеклись. – От взгляда его прищуренных глаз ей сделалось холодно.

– О, можешь быть спокоен – я уже жалею. Это черт дернул меня поехать искупаться.

– Не думаю. – Глубокомысленно произнес он. – Своеволие не дает тебе покоя, а безнаказанность только усугубляет порок. Не думаешь ли ты, что и на этот раз все сойдет тебе с рук?

– Это что, угроза?

– Именно.

– Что же ты можешь сделать? Всего через несколько часов мы приедем в мой замок, а там перевес сил будет уже на моей стороне. Кроме того, меня ждет встреча с женихом. Он, наверное, даже уже спешит навстречу, так как дядя выслал к нему человека с сообщением.

– Дорогуша, если бы я хотел применить силу, уясни это себе, наконец, то проучил бы тебя уже там, у озера. – Мужчина криво улыбнулся. – Вся твоя беда в том, что много из себя воображаешь, кошечка, и не умеешь ценить снисходительность по отношению к тебе. Я дам тебе урок, может быть первый, как уважительно относиться к мужской гордости.

– Очень достойно благородного кавалера запугивать беззащитную леди. – Процедила она сквозь зубы.

– А здесь надо внести поправку. Во-первых, против меня выступают все твои люди, да еще рискую испортить добрые отношения с дядей. Не говоря уже о том, что и сама ты не ягненок. Из твоих же манер и кошачьих повадок следует второе – ты не леди.

– Ах, мерзавец! Гадкий насильник. Висельник. Да как только достану тебя, то вколочу эти слова обратно в твою пасть. – Элен сжала кулаки и еле сдерживалась, чтобы не наброситься на него.

– Что и следовало доказать. Ведь настоящая леди никогда не позволит себе таких слов. Скорее прачка могла бы так выражаться. – И тут ему пришлось перехватить ее руку, готовую дать пощечину. – Но-но, милая. Ты еще не расплатилась за старые долги. Зачем же делать новые?

Элен была вне себя от негодования, но боль в запястье напомнила ей, на чьей стороне находилась сила. Поэтому она проглотила приготовленное ругательство и постаралась унять ярость, поклявшись себе, что настанет день, когда эта скотина будет сожалеть обо всем.