– Хорошо, хорошо, у тебя будет неделя, чтобы подготовиться к стихийному бедствию по прозвищу «Элен Коули».

– Ты, и правда, повзрослела, если можешь гарантировать такой длительный срок чинного поведения.

– Кто здесь говорит о примерном поведении? – Она хитро улыбнулась. – Я только пообещала не разнести замок по камням, и всего-то.

– Узнаю мою девочку. И бедная, бедная моя головушка!

В этот момент в дверь постучали, и потом слуги внесли в комнату все необходимое для принятия ванны. Им не потребовалось много времени для приготовления воду для купания, а потом, когда все было готово, удалились. Старая няня удостоверилась, что вода достаточно горяча, и добавила в нее ароматной жидкости из флакона.

– Ты все так же занимаешься сбором трав и кореньев и готовишь свои бесподобные микстуры и бальзамы?

– Конечно, ведь они по-прежнему нужны людям. На прошлой неделе у Агнес болело горло, а три дня назад у Сандры ныл зуб. Если бы в округе появился лекарь, то может, у меня стало бы меньше забот по борьбе с человеческой хворью. Тогда бы я просто занималась хозяйственными делами, которых у меня полно.

– Да-а! Теперь вот еще и я появилась…

– Ты – моя главная забота, деточка. – Она отвела руку с намыленной тряпочкой и наклонила голову, чтобы поцеловать голое плечо воспитанницы, а та благодарно прижалась губами к старческой щеке. Какое-то время в комнате воцарилась тишина, только изредка слышался всплеск воды да потрескивание свечей.

– Ты говорила про Сандру. Как она? Сегодня вечером что-то не попадалась мне на глаза.

– У нее все по-прежнему. А не видела ее потому, что я послала ее прислуживать Лоре. Твоя же сестра так утомилась в дороге, что не осталась на ужин и рано поднялась к себе.

– Ты правильно сделала, что определила эту девушку к Лоре. Она несколько медлительна, но исполнительна и чистоплотна, а кроме того ей и самой будет хорошо у сестры. Если учесть к тому же, что ей придется быть всегда рядом с молодой хозяйкой, то у бедного влюбчивого создания, вечно страдающего от неразделенной любви, меньше будет неприятностей, а значит, и «ахов» с «охами» тоже.

– Не будь с ней излишне строга, девочка. У каждого своя судьба. Не дай тебе бог испытать неразделенное чувство. Оно разбило множество сердец и даже тем, кто обладал исполинским характером и гранитной волей.

– Никогда бы не стала вздыхать и сохнуть по мужчине. А лить слезы и ходить с красным опухшим носом вообще глупо. Уж я бы заставила, голубчика, поплясать под мою дудку. – Элен тряхнула намыленной головой от возмущения, на что старая женщина только вздохнула и принялась смывать мыльную пену, окатив упрямицу теплой водой из кувшина. – Ой, ой! В глаза попало…

– Давай вылезай, вода стала холодной. – Няня уже держала наготове простыню.

– Знаешь, когда я сегодня въехала в ворота, то заметила двух крупных мужчин, которые так на меня смотрели, что их глаза готовы были вылезти из орбит, и их отвисшие челюсти тоже очень смешно смотрелись. Я еще подумала, что уж не…

– Уж не Том ли это с Геком?.. Верно, это они, оболтусы. Выросли громилы, а разума так и не нажили. Хороша бы и ты была, если бы продолжила водить с ними дружбу, а не уехала тогда с дядей. Какую только работу им ни поручали – все насмарку. Этим двум разгильдяям только кулаки бы чесать да глотку драть. Даже отцу от них помощи нет. Джек надрывается на конюшне, а эти лоботрясы где-то пропадают целыми днями.

– Скажи, как они изменились!..

– Да уж, из маленьких забияк превратились в больших. Житья нет от скандалов, когда они объявляются в замке. По правде сказать, их не осень и ругают за то, что пропадают целыми днями – без них только спокойнее. А как воротятся, то тут и начнут кого-то задирать…

– А как Сид? Что с ним стало?

– Ну! Сид – другое дело. Он остепенился. Тоже очень возмужал, ему ведь двадцать три года исполнилось, правда, как и тем двоим дурням…но какая разница, бог мой. Этот парень женился. Но подожди, Агнес еще прочирикает тебе эти новости. Она не успела, потому что я отослала ее прислуживать гостям, чтобы присмотрела за молодыми служанками, а то они те еще вертихвостки…

– Не значит ли это, что…

– Верно. Сид взял в жены Агнес. Вот я и выболтала тебе ее секрет. Она сама хотела все рассказать и теперь будет на меня дуться.

– Я не выдам тебя, и мне так будет даже интереснее. – Элен, улыбаясь, легла на подушки.

– Но что это ты, милая, так интересуешься старыми товарищами по проказам? Уж не задумала ли чего? – Няня шутливо погрозила ей пальцем. – И думать забудь хороводить эту троицу. Сид семейный человек, а те двое совсем тогда одуреют.

– Не беспокойся напрасно. – Девушка улыбнулась еще шире, когда представила себя лазающей с друзьями по деревьям или катающейся в пыли вместе с теми громилами, что оказались Томом и Геком.

– Да у тебя теперь и времени не будет – столько забот нахлынет по ведению замкового хозяйства… А теперь спи, козочка моя. – Старая женщина поцеловала ее в лоб, пожелав спокойной ночи, и задула свечи, прежде чем удалиться и оставить девушку одну в комнате.

Некоторое время Элен продолжала лежать и смотреть на чуть тлеющие головни в камине. Ей было тепло и уютно, постель, застеленная свежим тонким бельем, доставляла блаженство после неудобств тряской кареты. Ее тело благоухало цветочным ароматом после использования при купании мыла и душистой жидкости из волшебной склянки ее доброй няни. Как приятно было снова очутиться дома, ощутить заботу и нежность по отношению к себе. Она вернулась и теперь собиралась начать новую жизнь, став хозяйкой замка и справедливой и заботливой госпожой всем, здесь живущим. Девушка лежала и вспоминала, как тепло ее принимали подданные и слуги. Перед глазами проплывали отдельные сцены ее появления в замке, торжественная встреча на площади, шумный ужин. А еще, уже засыпая, подумала, что надо будет обязательно придумать занятия для Тома и Гека.