— А помнишь, Василисушка... — начинал он и замолкал, задавая себе вопрос, надо ли ворошить прошлое, заставлять что-то вспоминать эту старую женщину, жизнь которой подходит к завершению? И всё же он решился: — Помнишь твой Великий Устюг? Реку Вычегду? Палаты Строгановых? Как жилось тебе там?

Василиса смотрела на мужа безучастным взглядом и бормотала что-то невнятное.

В семье Хабаровых назревали события. Глафира приглянулась Максиму. Он заглядывался на стряпуху, хотя та и не блистала ни отменной девичьей красотой, ни весёлым характером. Но других подходящих девиц в Хабаровке не было, поэтому можно было заглядеться и на эту полукровку.

Максим постарался завладеть вниманием девушки. Один раз принёс ей туесок с лесными ягодами, другой раз купил ей у лавочника недорогой пёстрый платок. А на третий раз прижал её в укромном месте и поцеловал в щёку.

— Ой, что ты... — вскрикнула Глафира.

— Пойдёшь за меня замуж, Глашенька? — спросил сдавленным шёпотом младший Хабаров.

— Как отцы наши... — ответила, застеснявшись, девушка.

— С отцами я переговорю, — ответил Максим, не очень-то веря в успех затеи. Ведь он был младшим братом в семье, а по традиции младший брат женился после старшего. У Андрея же никаких определённых намерений на этот счёт не было.

Андрей, когда Максим решил признаться брату в своих намерениях, ответил сразу:

— Женись на здоровье, братец. Я тебе не помеха.

— А как же твои намерения?

— Могу и повременить.

— Неужели никого не приглядел, ни одна не глянулась?

— Приглянулась одна девица. Лепообразна, пригожа.

— Кто такая? Открой тайну.

— Тебе, братец, раскрою: приглянулась мне попова дочка из Киренска, Серафима.

— Разве это плохо? Действуй, братец.

— Тебе легко говорить. Серафима — одна девка на выданье на всё поселение. А в Серафимку, кажется, втюрились все мужики неженатые.

— Сочувствую. Но как же мне поступить?

— Иди к отцу и проси разрешения на женитьбу.

— Боязно как-то. Пойдём вместе. Поддержишь меня перед батей.

— А я-то зачем тебе? Ты Глашку выбрал, тебе и речь о ней вести. Скажи, что я тебя поддерживаю.

Максим долго не решался начать разговор с Ерофеем Павловичем, наконец решился. К его удивлению, отец отнёсся к словам сына благосклонно.

— Коли душа твоя к Глашке тянется, женись, сынок. Хотелось бы, конечно, Андрюшку наперёд видеть оженившимся. Пора бы. Узрит твой пример, может и поторопится.

Максим поспешил поведать брату о разговоре с отцом.

— А у меня с поповной, видно, ничего не сладится. Десятник поповну обхаживает.

— А ты отбей. Там только десятник, не велик чин. А твой батюшка второе лицо в воеводстве.

— Не знаю, не знаю, что и сказать тебе.

Максим отправился в Киренск договариваться с батюшкой, отцом Мефодием о дне венчания. Киренск расположился на острове, образуемом двумя рукавами реки Киренги при впадении её в Лену. Поселение было основано в 1630 году десятским Ермилиным и называлось сначала Никольским погостом, позже переименовано в Киренгский острог. Воевода намеревался сделать его городом. Недавно в Киренске был основан Свято-Троицкий монастырь с десятком монахов и послушников. Ерофей Павлович изредка посещал его и не знал ещё, что в этом монастыре ему будет суждено закончить свою жизнь.

О венчании Максим договорился с отцом Мефодием. Священник киренгского храма был польщён тем, что ему придётся венчать сына столь именитого в этих краях человека. На венчание собрался весь небольшой киренгский отряд, несколько местных торговых людей, а из родных кроме Ерофея Павловича были брат жениха Андрей и родители невесты, были также и многие жители Хабаровки. Маленький бревенчатый храм оказался переполненным. К сожалению, из-за хвори Василиса не смогла побывать на венчании в храме и осталась дома.

После венчания караван лодок направился по Киренге к Хабаровке. Свадьба вышла широкая, многолюдная и хлебосольная. Василиса несколько ожила. Расцеловала сына с невесткой и пригубила стакан с хмельным зельем, произнеся:

— Ваше здоровье, дети мои.

По-прежнему Ерофей Павлович Хабаров охотно принимал и выслушивал своих бывших соратников. Они вместе вспоминали о былом, иногда он яростно спорил, в чём-то не соглашаясь с ними. Хабаров не скрывал, что мечтает о возвращении на Амур, сетовал на то, что приходится смириться с судьбой и заниматься хозяйством на Киренге.

Некоторые из прежних соратников Хабарова по амурской службе добрались до Якутска и служили там под началом его племянника, атамана Артемия Петриловского — теперь тот был именитым человеком в воеводстве, — другие стали служить в Илимске, в Нерчинске. Среди нерчинских служак оказался старый друг и соратник Хабарова Дружина Попов, человек уже немолодой, получивший, как и Ерофей Павлович, звание сына боярского. С ним в Нерчинске начинали свою службу его дети и внуки. Некоторые из старых знакомых Хабарова обосновались в его хозяйстве.