Шрифт:
Миссис Дэвис открыла, но даже не подумала впустить де Линта хотя бы в прихожую, и он вынужден был объясняться, стоя на пороге.
–Вы, очевидно, такой же сумасшедший, если поверили в бредни этой девчонки, – раздраженно дёрнула плечами Гвен. – Впрочем, скорее всего, вы просто хорошо спелись. Ни один нормальный человек не может быть сразу в двух местах, и ни один нормальный человек не поверит в подобную чушь. Лучше скажите прямо, что вам нужно, чем кормить меня сказками.
–Так вы не навестите вашу дочь?
–Приёмную, мистер! – резко поправила миссис Дэвис. – Я угробила на неё полжизни и не собираюсь больше бегать за ней. Она уже совершеннолетняя. Захочет – придёт сама!
Эрик хотел было возразить, что девушка едва осталась жива, но почувствовал, что эта дама всё равно не услышит его, и произнёс холодно:
–В таком случае, не будете ли вы так любезны выполнить единственную просьбу мисс Марико? Её одежда пришла в негодность во время вчерашнего инцидента...
Миссис Дэвис, не дослушав, развернулась и исчезла в комнатах, но вскоре вернулась с неожиданно большой сумкой вещей.
–Остались книги, всякая мелочь и писанина, которую она прячет под кроватью, но я не намерена возиться с этим барахлом. Всего хорошего, мистер!
Она пихнула сумку ему в руки и буквально вытолкнула де Линта, захлопнув дверь у него перед носом.
Эрик покачал в руке увесистый багаж, озадаченно взъерошил волосы и вернулся к машине. Конечно, можно было бы пригрозить сумасшедшей тётке санкциями за препятствование следствию, например... Но по большому счёту ему нечего предъявить миссис Дэвис, кроме своего статуса: она не имеет никакого отношения к делу и, в общем, вправе вытолкать его с территории своей частной собственности... Да и её отношение к Марико от его эскапад вряд ли улучшилось бы... Так что де Линту осталось только уложить сумку с вещами в багажник и молча уехать.
Марико проснулась от того, что кто-то осторожно взял её за руку. С трудом подняла отяжелевшие от слабости веки.
–Ну, как вы?
Тёплый заботливый голос и золотистые искорки в карих глазах, показавшихся вдруг, после пережитого ужаса, почти родными, заставили Марико улыбнуться и чуть кивнуть – говорить что-либо не хватало сил.
–Я был у вас дома... – Эрик помолчал, думая, как бы помягче объяснить поведение вздорной женщины. – Похоже, миссис Дэвис не совсем правильно меня поняла. В общем, вместо самого необходимого, она, похоже, вручила мне все ваши вещи.
Марико устало вздохнула, вспомнив последний разговор с матерью, и снова кивнула, пытаясь сказать что-то, но Эрик быстро коснулся пальцем её бледных губ:
–Молчите! Вам пока нельзя разговаривать. Потом будем разбираться, что к чему с вашей матушкой. Лучше постарайтесь заснуть, о’кей?
Она снова слабо улыбнулась и, почти не сознавая, что делает, доверчиво прижалась щекой к тёплой широкой ладони. Его глаза вспыхнули необидной, ласковой иронией, плохо скрывавшей смущение, а Марико зажмурилась от давно забытого ощущения тепла и покоя, чувствуя, как мужские грубоватые пальцы гладят её щеку и убирают волосы со лба... Когда-то давно Джон Дэвис сидел вот так же у её постели, повторяя, что у него самая красивая в мире дочь...
Марико уснула, улыбаясь воспоминаниям, и де Линт поднялся, спохватившись, что позабыл о времени и уже почти опоздал на встречу. «Бедная девочка, – подумал Эрик, вспомнив миссис Дэвис. – Похоже, несладко ей жилось после смерти отца...»
По пути на работу де Линт лениво размышлял, отчего так приятно заботиться о Марико. Быть кому-то нужным и интересным не только как специальный агент ФБР вдруг снова показалось таким заманчивым...
Глава 4
Странно, но в последующие две недели, пока Марико выздоравливала, её не посетило ни одно видение, и в городе не было совершено ни одного похожего убийства. Эрик навещал её каждый день, иногда в обеденный перерыв, иногда вечером, и они подолгу разговаривали.
Марико попыталась рассказать о последней галлюцинации, но пережитый ужас стёр из памяти большую часть видения, и она помнила лишь смутные картинки, которые никак не могла связать воедино. Хорошо, что вместе с видением не стёрлись из памяти черты убийцы. Де Линт привёл в клинику художника, и по описанию Марико он нарисовал весьма похожий портрет. Эрик отправил запрос в Вашингтон, и теперь оставалось ждать ответа, который почему-то задерживался.
Эта передышка принесла Марико немало приятых минут. Эрик де Линт оказался интересным собеседником, любил классическую литературу, и Марико наслаждалась разговорами на любимую тему. Де Линт приносил ей книжки, скрашивавшие остальную часть дня.
Временами она задумывалась о своих чувствах и сознавала, что, кажется, не на шутку влюбляется в агента де Линта. Наверное, это было плохо... Наверное, уже то, что Эрик столько времени проводит с ней здесь, вряд ли понравится его начальству... Но она не решалась заговорить об этом. Отчасти потому, что боялась выдать себя, отчасти – потому, что он всё-таки взрослый мужчина, способный отвечать за свои поступки, и если посылает почти каждое утро букеты, превратив её палату в оранжерею, и часами беседует с ней, то, наверное, понимает и последствия...