Шрифт:
Пес поморщился, словно от зубной боли и буркнул:
– Замуж вышла и уехала куда - то.
Собаки разбрелись по берегу и разноголосо лаяли. Старый Клык снова ушел в себя.
Маша задумалась.
Вот, значит, оно как. У собак есть разум и сердце, как у человека. Они тоже хотят жить нормально и есть. Хотят дружить и хотят делиться своими косточками. Вспоминают своих хозяев, как Клык, скучают, где - то в глубине своего сердца. Радуются без причины, как Чаплин, играют, дружат, забывая о голоде.
Маше вдруг вспомнилось, что она сделала накануне. И вдруг ее пронзила страшная догадка. Вот это ее наказание за то, что она усыпила собак! Вот, кем она теперь будет до конца своей жизни - бездомной собакой, которая рано или поздно будет поймана и убита!
Маша закрыла глаза и почувствовала, как внутри нее зарождается боль. Сейчас ей казалось, что все это уже с ней происходит: вот ее окружают люди с сеткой, вот она пытается убежать, но ее ловят и бросают в фургон. Вот ее везут, а затем выпускают и к ней подходит человек со шприцом в руках. Вот она пытается докричаться до него: "Не надо, пожалуйста, не убивайте меня, я ничего не сделала!". Но человек не слышит ее и приближается к ней все ближе и ближе. Она пытается вырваться, но ее держат крепкие руки, голову ее прижали к столу и она не может пошевелиться.
"Пожалуйста, прошу вас, отпустите!", - кричит она, но тщетно. Человек не слышит. Человек хладнокровно втыкает шприц и вводит смертельную инъекцию. А Маша все кричит: "За что? За что?", но кричит все слабее и слабее. Тело ее перестает слушаться. Человеческие руки, что держали ее, отпускают, однако, теперь ей никуда не убежать.
Маша похолодела от этих мыслей, она вдруг почти болезненно осознала, насколько это было бы несправедливым и жестоким поступком по отношению к ней. И вместе с тем горечь от понимания того, что она являлась одним из тех "злых людей", о которых говорил Чаплин и которых он так боялся. Неужели она была не права, считая, что усыпление бездомных собак - это самое лучший для них конец, нежели, влачить жалкое существование: побираться, мерзнуть, быть постоянно битыми?
И неужели ей придется всю свою жизнь прожить в собачей шкуре? Прожить жизнь на улице в постоянном голоде и в постоянном страхе, что ее поймают собаколовы и усыпят? Мерзнуть зимой под крыльцом на грязной телогрейке. Пить из реки и доставать еду из мусорных баков. Как несправедливо!
Сердце Маши сжало в тиски и она была готова завыть волком: " Нет, пожалуйста, только не это!"
Маша тоскливо смотрела на веселого Чаплина и щенка, которые беспечно носились по берегу реки. Что их ждет? Что ждет беспечного Чаплина, который живет под крыльцом? Что ждет тощего маленького щенка, который с самого рождения не видел ни ласки, ни заботы и есть ли шанс, что он когда - нибудь вообще найдет дом? Что когда - нибудь он будет жить в тепле и сытости? Почему Бог допускает, чтобы ни в чем неповинные животные страдали на улице?
Маша грустно посмотрела на старого Клыка и сказала:
– Одуванчики!
– Что?
– Не понял Клык.
– Цветы эти, одуванчики называются!
– Ах, да! Одуванчики.
– Вспомнил старый пес и, глядя на рябь речной воды, повторяясь, промолвил:
– Одуванчики...
Прошло полчаса или чуть больше и Клык велел всем вставать и идти - нужно же искать себе еду.
Собачья стая двигалась в сторону города. Путь проходил мимо двухэтажного особняка, обнесенного деревянным забором.
Глава 9
Роковая случайность
Ротвейлер Арчи, сторожевой пес, заметив подозрительное движение по ту сторону забора, глухо зарычал. Клык заглянул в дырку в заборе и громко гавкнул:
– Здорова, сторож!
Арчи пророкотал:
– Здорова, бродяга!
Маша на всякий случай попятилась от забора, а любопытный Чаплин просунулся меж собаками и прильнул к забору:
– Привет!
– Звонко тявкнул он. Арчи встал на четыре мускулистые лапы и двинулся к забору. Цепь, к которой он был прикован, натянулась, и ошейник врезался в горло.
– Кхе, кхе - Сдавленно просипел Арчи, - все время забываю про эту проклятую цепь.
– Чего бродите здесь?
– Отдышавшись, сердито рявкнул он.
– Так, мимо бежали.
– добродушно ответил Клык.
– У тебя ноги еще не затекли сидеть? Побегать бы тебе...
– Подала голос такса, со знакомой уже нам неприязнью глядя на ротвейлера.
– Ты что? Он не сможет бегать как мы!
– Воскликнул остроумный верткий щенок, - У него кости в жир превратились!
Собаки одобрительно заворчали, а Арчи наклонил набок голову, пытаясь разглядеть щенка через щели забора, и насмешливо сказал:
– Тебя - то уж точно догоню!
– А вот и нет!
– Щенку явно хотелось подразнить Арчи.
– Ах, так? Ну, смотри!
– Зарычал ротвейлер и отошел на несколько шагов назад. Цепь свободно упала на землю. Арчи весь напрягся и, с силой оттолкнувшись от земли, прыгнул вперед. Цепь щелкнула и порвалась. Собаки по ту сторону забора, как один, замерли, глядя на этот красивый прыжок. Ротвейлер достиг забора и чуть даже не ударился головой, но вовремя затормозил передними лапами. Он обернулся и, не веря своим глазам, покрутился на месте - ничего не мешало, только обрывок цепи волочился по земле.