— О, да ты не один сегодня? И кто тут у нас ещё?

Олег медленно и осторожно наступал на Влада, стараясь поймать его образ в центр треугольника. Эти странные слова букинист произносил даже как-то ласково, но у меня пошел мороз по коже от очередной крышесносной ситуации. Если раньше я могла спрятаться за убеждением, что мне все это кажется, то теперь этого сделать не предоставлялось никакой возможности. Все, что происходило вокруг, не могло происходить вот так, наяву, и в то же время оно происходило. Уже совершенно явно и панически шумели встревоженные страницы книг, вертелся на месте, молча и как слепой, ища выхода, Влад, а на него шел с большим серебряным треугольником Олег и приговаривал странные слова ласковым до ужаса голосом. Я стояла, вцепившись в край прилавка, острый угол больно давил в ладонь, но не могла ни пошевелиться, ни оторвать глаз от происходящего. Хотя мне очень хотелось не видеть этого.

Влад все-таки сумел заскочить за ближайший к входной двери стеллаж с книгами. Из-за стеллажа наконец-то раздался его голос. Хотя голос был совсем не его.

— Оставь меня в покое, букинист. Я попал сюда случайно. Из-за этой тупой курицы. Сейчас уйду. Дай мне просто уйти.

Я поняла, что Влад имеет в виду меня, но в связи с разыгравшимися событиями, решила не обижаться на тупую курицу. Олег осторожно двинулся в сторону стеллажа, за которым пряталось то, что совсем не напоминало моего мужа.

— Так уходи, Генрих. Совсем уходи. Оставь нас всех в покое.

За стеллажом что-то задвигалось, завыло, заухало, словно темный вихрь пронеслось к выходу. Дверь отворилась и снова захлопнулась с рассерженным скрипом. Тишина углубилась, расширилась и приобрела особое значение.

— Что это было? — наконец-то произнесла я.

Олег убрал свой треугольник обратно в ящик стола и повернулся ко мне:

— А ты не знаешь?

Он перешел на «ты».

— Нет, — я не могла сказать ему о своих догадках. Уж больно мои мысли смахивали на мысли сумасшедшего.

— Сколько времени ты знаешь своего мужа?

— Года три, — пожала я плечами.

— И ты ничего странного не замечала? Не может быть!

— Были какие-то моменты, — неопределенно ответила я. — Но они проходили. Нервные срывы у всех бывают.

Олег посмотрел на меня подозрительно:

— Нервные срывы? ЭТО ты называешь нервными срывами?

Он достал из другого ящика стола бутылку все того же бордового вина, прошел в гостевой уголок и сел на кресло. Показал мне на другое, и разлил вино на два бокала:

— Садись.

Я села.

— Вино не буду пить. Мне нужно найти мужа. С ним явно творится что-то не то. Ты прав. Для нервного срыва это слишком....

Олег пригубил бокал, отставил:

— Как знаешь.... Иногда вино помогает, иногда усугубляет ситуацию.

— Что это было? — опять, как заведенная пластинка, повторила я.

— Твой муж одержим. Давно и прочно. В нем живет целый клубок пороков.

— Ты хочешь сказать, что в нем живет демон? — наконец-то я смогла произнести это вслух.

— Несколько, — уточнил Олег. — И я даже не знаю, осталось ли в этом рассаднике хоть что-то от твоего мужа.

— А ты.... Ты экзорцист? Ты сможешь нам помочь?

Олег покачал головой.

— Я просто букинист. Храню старые знания. Сам ничего не могу.

— Но, может, кто-то может? Ты знаешь кого-нибудь? Церковь? Шаманы?

Олег опять покачал головой.

— Навряд ли. Мой совет тебе: беги, пока не поздно. Они проросли в нем корнями и дали всходы. Их теперь можно уничтожить только вместе с ним. Ты сможешь убить своего мужа? Или смотреть, как его убивают?

Меня передернуло. Кожа покрылась пупырышками, во рту сразу пересохло. Я схватила бокал, в котором плескалось вино, и выпила его залпом.

— Нет, — сказала я, чувствуя, что вино прогоняет холод.

— Наверное, если бы был психотерапевтом, я бы сказал тебе, что ты должна бороться за Влада до конца. Но тогда конец придет тебе. Выбирай.

— Это очень жестоко....

— Нет, это жестко, а не жестоко. Но это правда. Ты попала не в свою игру. Не знаешь правил, и уже не успеешь их выучить. Игра идет к концу, и ты неминуемо проиграешь.

— А все-таки попробую, — твердо сказала я, — когда мы встретились, в нем не было абсолютно ничего демонического. Это, может, длится не так долго, как ты думаешь.

— Демоны очень хорошо маскируются. И входят в доверие. Когда-то они по одному вошли в доверие к Владу. Не знаю, на что они его поймали. Обычно они ищут уже существующую трещину в душе. И заселяются в неё, постепенно занимая все больше и больше места. Трещина становится гротом, затем — пещерой. Для расширения своего пространства им нужна пища. Они подманили тебя, как зайца. Морковками и печенюшками. Тебя поймали на беспрецедентную любовь?