С 90-х сложилось то любопытное, что некоторая часть людей принялась жить по двум паспортам - на две личности и две раздвоившиеся биографии, одна из которых находилась по одну сторону границы, другая - по другую.

С Россией граничит не Латвия, а Латгалия - это следует понимать. Ей соседствуют не латыши, а латгальцы, живущие на одноименной возвышенности, которые имеют свой собственный язык и вторым родным считают русский, которые (одна из четырех официальных административных земель) официально голосовали против присоединения Латвии к Европе, и где, как сейчас принято говорить "компактно" проживают русские староверы. Местность наказана тем, что европейские вливания не остаются ей, и безработица ввиду этого достигает 90 и более процентов. Одновременно прослеживается глухая ненависть латышей к латгальцам - не желание признавать их самородный язык за язык, а национальность за самобытную национальность. Естественно тяготение к России, а тем, что голосовали против Евросоюза, создан интересный юридический прецедент, который в благоприятных обстоятельствах позволяет этой четверти территории присоединиться к Белоруссии и России.

Здесь верховые озера, много родников, что выдавливает огромный раскинувшийся на сотни километров пласт, интересные густые еловые леса, резкая пересеченность, а для параноиков проповедующих всемирный потоп можно сказать, что находится выше даже самого параноидального сценария подтопления.

Не столь уж далеко от пересечения этих трех границ, у меня есть один любимый (не помеченный на картах) озерок на болоте. В жару всплывают и бродят по поверхности желтый карась и линь - воздуха не хватает. Там клюквенное болото и зыбун от края (кстати, был казус - лось однажды оттуда выгонял - рогами цеплял мох с грязью, бросался, да рычал медведем - понял бы его на весенний гон, но осенью?)

Раньше лосей приручали, бревна на них выволакивали и пахали, причем, что интересно, по весне отпускали в лес "погулять", но последних умельцев-знатоков война прибрала.

Но сейчас я про озерок - так вот, чтобы добраться к зеркалу, надо несколько часов поработать вилами, отбрасывая плавающие "кактусы" - расчистить коридор (потом он держится сезон - можно протиснуться). поляна - словно сейчас заселяйся (см. снимок ниже) и "варажьи" камни. Здесь нет вечернего холодного тумана - он сползает на болото. Было хозяйствование. (И что интересно, в войну, буквально в 400 метрах - малая партизанская база - схут - это я о сложности участка, насколько его считали надежным). Хутор сожгли, но жизнь не убили. На озерке зеркало осталось примерно процентов 20, и все уменьшается - кактус наседает. А когда здесь было хозяйствование, мудрое, удобное ввиду особого микроклимата, прикрытое лесным хребтом, озером и болотом (оттягивали заморозки с огорода), речушка как транспортная артерия, да связь с другими озерами (правда, протиснуться возможно было только на камье-долбянке - смотри в разделе), так вот озерок этот был чист по одной причине - тем кактусом кормили свиней, рубили его на хряпу. И рыбы понятно было на порядок больше. Скоро (ее каких-то лет 20) быть ему тухлым, и рыба пропадет. Линь ладно, он везде, а желтого карася жалко - сегодня все реже встретишь (и сушеный сладкий, линя сушить смысла нет).

Речь о разрушении полезных взаимосвязей. Перестали приручать лося - стали его больше бить (хотя мясо у него, скажем, не очень, и много больше пользы, особо зимой, было от живого - проходимость уникальная), так и он стал воспринимать человека как врага, перестал приходить и есть морковь с рук. Анастасиевцы грезят жить в миру с медведем, а следовало бы с лосем, и что взять с городского засоренного разума, где даже хорошее выдвигается на лживой основе! И это лучшие, кто в самом деле решился на поступок...

Неужели и выживанию нужна религиозная идея, чтобы вырвать из капкана, что вот-вот захлопнется? Но опять же, сорвали в кучу - забор к забору, из тех, кто легко программируется, просто программу в них заложили экологическую (но нельзя говорить о полной экологии мозгов). Варажники - индивидуалисты, Община держалось на основе общей земли и обычаев, а исключительность подогревалась и поддерживалась Атавитами на почве уроков, сложных исполнению и недоступных пониманию их красоты и необходимости для чужака. Но не все варажники, не все даже и порубежники, хотя жили в порубежье (не идеализирую - были к примеру - наследные коробейники и "погорельцы" - странно ли, что средь них и черпали предателей немцы? что именно они шли в полицаи?) В здешних местах представить было невозможно, чтобы ставить изгородь от человека, а не скотины, или что избу надо на замок, а не подпереть палочкой - знаком, что хозяев нет. Впрочем, у меня и сейчас так...

Продолжу. Рыбы на озерах до войны было много-много больше. Почему? Да просто потому, что перестали ловить (!) Деревни, которые столетиями ловили рыбу, исчезли. Ловили бреднями, а на праздники неводом, деля рыбу на всех. Озера (берега) не зарастали, не успевали, бредни и невода поднимали бузу до песка, отлавливали крупняк, поднятое долго служило кормом молодняку, быстрее нарастал, набирал массы, сейчас это дело затягивается на годы. Еще некоторыми озерами стал нарастать донный мох - выжирать кислород, ранее его обрывали неводом. Рыбешка стала - что люди. Неказистая.

Нарушен естественный процесс - вековой уклад жизни.

Деревни и хутора не ставились с бухты барахты, а только с великим смыслом. Но эти смыслы (их количество) сегодня можно обнаружить на картах Генштаба от 1912 (у меня есть), но они достоверны лишь этнографически (в названиях), но географически недостоверны - слишком много смещений. Карты уже хороши (у меня тоже есть), тоже генштабовские, одноверстки 30-х и 80-х (разумеется - есть)... Все они когда-то проходили под грифом "секретно". Но уже врут - можете смело закрашивать зеленым большинство светлых пятен, бывшие поля, и едва ли не каждой стоящей в стороне деревне приписку - "нежилая"

Люди лгут (причины этому разные - нет смысла их здесь перечислять), но равно лгут и карты, которые, казалось бы, лгать не должны. Понятно, что "советские туристические" лгали намеренно, потому как находились в свободной продаже, а всякая свободная продажность лжет. (Из благих побуждений, и даже чаще - из благих.) Враг, ориентируясь на местности туристическими картами, вскоре бы понял, что выпускает их типография имени Сусанина: техника вязнет, где должна проходить, углы стрельб не сходятся, болота не являются препятствием для противника, кратчайшее расстояние прямой разнится в обратном, все направления самым мистическим образом сходятся в одну точку, причем где капитально оборудованная засада, засевшая и скучающая там еще до начала конфликта. "Ложь топографических карт" имела смысл в расчете, что противник выбросит собственные карты и ухватится за чужие, и что он не русский турист. То есть, карты не лгали, подсовывая "дезу", они просто были сориентированы на советского человека, который не должен был бояться трудностей. Туриста (а в тот период времени это было - массовое явление) сложно удивить или озадачить.