10/23 октября 1909 г. Императорский поезд остановился на вокзале итальянского города Раккониджи, где находилась резиденция короля Италии. Корреспондент газеты «Новое Время» сообщал из Италии в те дни: «Погода превосходная. В городе царит радостное настроение. В час двадцать восемь минут Императорский поезд подходит к дебаркадеру. Государь Император при выходе из вагона приветствуется королем. Встреча носит самый сердечный характер. Монархи облобызались. После приветственной речи мэра и представления должностных лиц монархи вышли на перрон вокзала. В занятый войсками вокзал были допущены лишь журналисты, которым и удалось первыми прокричать ура в честь Царя. В экипажах Царский кортеж проследовал в замок. Население настроено восторженно. Город улыбается. Приняты чрезвычайные меры охраны, оказавшиеся совершенно излишними» {451} .

Посещение Николаем II Италии длилось два дня, в ходе которых он определил с королем главные направления взаимодействия двух стран на Балканах, а Извольский и Титтони обсудили технические стороны предстоящего соглашения. Извольский заявил Титтони о своем недоверии к Вене и высказал опасение, что она, освободившись от внутренних раздоров, может проявить стремление двинуться дальше к югу. Он объяснил, что Россия проявила стремление сохранить территориальный status quo на Балканском полуострове, а также привести различные балканские государства к взаимному соглашению. Титтони согласился на содействие Италии поддержанию территориального status quo. Извольский считал, что уверения, которые он получил от Титтони, стоили длинного путешествия по железной дороге до Раккониджи. Обе страны обещали «благожелательно относиться» к интересам друг друга.

В достигнутом соглашении обе стороны обязались сохранять status quo на Балканах и обеспечивать независимое существование малых стран региона. Стороны обязались также не заключать новых соглашений по делам Европейского Востока без привлечения к этому друг друга. Россию и Италию объединяло отрицательное отношение к австро-германской экспансии на Балканах. Российская дипломатия делала упор на защиту прав малых стран региона.

Следующий важный аспект соглашения касался Турции. Титтони обещал Извольскому благожелательное отношение своего правительства к русским интересам в вопросе о Проливах в обмен на аналогичное обязательство по отношению к итальянским интересам в Триполи и Киренаике.

Соглашение в Раккониджи было весьма значимо для России. Фактически можно было говорить о создании итало-русского союза, направленного против Турции и Австро-Венгрии, и это при том, что Италия оставалась членом Тройственного союза! Русско-итальянское сближение, дополняя франко-итальянское, отдаляло Рим от Тройственного союза и приближало его к Антанте. Важное значение имело установление добрых отношений между двумя монархами. Король Виктор-Эммануил позже писал Царю: «Твой визит в Раккониджи мы вспоминаем с таким удовольствием и часто думаем о прекрасных днях» {452} . Посол России в Риме князь Долгорукий сообщал Извольскому 27 октября/9 ноября 1909 г.: «Приезд Государя Императора в Раккониджи, являясь событием в международной жизни, вызвал многотысячные отзывы итальянской прессы, судя по которым, встреча русского Императора с королём Италии произвела радостное впечатление во всех слоях населения» {453} .

Николай II добился от короля согласия на создание большого православного центра в Бари, где покоятся мощи Святителя Николая. 12 мая 1911 г. в рамках Императорского Палестинского Православного Общества был учрежден Барградский комитет под Высочайшим покровительством Императора Николая II, внесшего 10 тыс. рублей. Виктор-Эммануил писал Государю: «Я только что получил сведения от городских властей Бари, по поводу гостиницы для русских паломников, которые приезжают к нам для поклонения гробнице Святого Николая, епископа Мирликийского. Я лично займусь этим делом, о котором ты меня просил, и сделаю всё от меня возможное» {454} . В октябре 1911 г. королевским декретом было дано разрешение на строительство в Бари русского подворья и храма. 30 мая 1912 г. общий проект подворья был представлен его автором архитектором А. В. Щусевым Императору Николаю II и им одобрен. 22 мая (в день перенесения мощей Святителя Николая) 1913 г. состоялась торжественная закладка подворья. На строительный участок, украшенный государственными флагами России и Италии, прибыли городской глава Бари и президент провинции Апулии (католическое духовенство в церемонии закладки участия не приняло, как прежде во Флоренции). Была получена телеграмма от Государя, в которой он благодарил итальянские власти и строителей и желал «успешного окончания постройки храма» {455} . С началом Первой мировой войны строительство подворья не прекращалось и было завершено к двадцатым годам ХХ в.

12 октября 1909 г. Николай II выехал из Раккониджи. «Отбытие Государя Императора, – сообщала газета «Новое Время», – совершилось при восторженной манифестации населения. Русский Государь и король Италии были видимо тронуты взрывом народного восторга по их адресу. Историческое свидание Монархов навсегда оставит блестящую страницу в русско-итальянских отношениях» {456} .

Соглашение в Раккониджи можно считать успешным ответом германской дипломатии со стороны России. Это, конечно, не был реванш за Боснийский кризис, но серьёзный дипломатический выигрыш, который стал залогом того, что в августе 1914 г. Италия не вступила в войну вместе с Тройственным союзом, а, наоборот, в 1916 г. примкнула к Антанте.

Встреча в Раккониджи не осталась без внимания Берлина и Вены. Особенно неприятное впечатление она произвела в Австро-Венгрии. Князь Л. П. Урусов сообщал из Вены 14/27 октября 1909 г.: «Свидание Его Императорского Величества с королём Виктором-Эммануилом в Раккониджи и проезд Государя Императора мимо австро-венгерской территории вызвал здесь, несомненно, сильную досаду» {457} .

Между тем Николаю II было известно, что главный идеолог Боснийского кризиса, министр иностранных дел Австро-Венгрии граф Алоиз фон Эренталь, был противником каких-либо соглашений с Россией {458} . Помощи ни от Франции, ни от Англии в обуздании Вены ждать не приходилось. Таким образом, в ближайшей перспективе России угрожала война в одиночку с Австро-Венгрией, причём война эта тут же бы обернулась войной и с Германией. Морской агент капитан 2-го ранга А. Н. Щеглов в своём донесении писал, что для России «весьма важно иметь с собою для диверсии славянско-балканские государства» на случай войны с Австро-Венгрией и Османской империей {459} .

Но Николай II видел роль славянских государств гораздо шире. Государь в целом поддерживал неославистское движение, зародившееся в конце XIX в. в Чехии и ставившее своей целью объединение славян перед угрозой германской экспансии. Николай II понимал, что идеи неославизма можно с успехом использовать на пользу как России, так и славянству, а кроме того для предотвращения европейской войны {460} . Идея объединения балканских государств под эгидой России впервые нашла отражение в Особой записке статс-секретаря А. М. Безобразова, поданной им Государю в 1902 г. Это был пик развития Азиатской программы Императора Николая II, и поэтому Безобразов ставил вопрос об обеспечении «тыла» Российской Империи на Балканах. В записке утверждалось, что дружественный для России союз Балканских стран, в состав которого вошла бы и Турция, позволит Петербургу решить вопрос об использовании Проливов мирным путем {461} .