— Вот и все, — сказал врач, собирая инструменты. — Теперь гипс должен схватиться.

Этот напарник умел управляться с лодками, поэтому она его и выбрала. Только благодаря ему они не утонули в волнах Балтики. Это следовало признать. Но он не смог найти приличного врача, а этот начнет болтать, как только она выйдет за дверь.

— Долго ждать, пока гипс схватится? — спросила она, огорчившись слабости своего голоса.

— Точно сказать не могу, — ответил врач, вытирая руки полотенцем. — Это зависит от температуры и влажности, но вы не волнуйтесь. Вы пробудете здесь, пока гипс не затвердеет.

— Помоги мне, — обратилась Кошечка к напарнику, который с готовностью бросился к ней и помог сесть. — Можешь дать мне мою сумку?

Она протянула руку и схватила сумку за ручки, чувствуя тяжесть оружия.

— Вы не дадите мне воды? — попросила она, и мужчины бросились к раковине, чтобы исполнить эту скромную просьбу.

Кошечка извлекла из сумки пистолет, на ствол которого до сих пор был навинчен глушитель, и выстрелила врачу в спину. Он без звука рухнул вперед, ткнувшись головой в раковину.

Напарник удивленно обернулся, и Кошечка всадила ему пулю между глаз.

— Любитель, — презрительно процедила она сквозь зубы.

Какая удача, что она не выбросила пистолет в море, как собиралась. Она сунула оружие в сумку.

Отлично, с этим покончено.

Она пощупала гипс. Повязка была сырая и совершенно мягкая.

Долго ей еще придется сидеть здесь с этими двумя вонючими бомбами замедленного действия?

— Ну ладно, какого хрена, — сказала она и с трудом встала на ноги.

Она допрыгала на одной ноге до трупа напарника, пошарила в его кармане и извлекла оттуда ключ от машины и его мобильный телефон. Быстро обыскала остальные карманы и обнаружила только бумажник с кредитными картами и паспортом. Паспорт, конечно, фальшивый, ну да ладно.

Она положила бумажник и телефон в сумку и заковыляла к выходу. Нога болела нестерпимо, гипс уже деформировался. За порогом она схватила костыли и заковыляла дальше.

Сумка вдруг завибрировала.

От неожиданности Кошечка растерялась. Что за черт?

Она остановилась, нетвердо балансируя на здоровой ноге (ну, скажем, на относительно здоровой), вытащила из сумки телефон мертвеца и посмотрела на дисплей.

1 новое сообщение.

Не открыв сообщения, она уже поняла, что оно значит.

Начались сложности.

Андерс Шюман был не на шутку встревожен. Когда случается что-то из ряда вон выходящее, сразу с особой ясностью вырисовываются сильные и слабые стороны любого СМИ.

Он обошел вокруг стола, задумчиво грызя кончик ручки.

С точки зрения журналистики «Квельспрессен» относительно неплохо справилась с освещением убийства на нобелевском банкете, даже учитывая то, что они не смогли использовать сведения Анники Бенгтзон, оказавшейся непосредственным свидетелем событий в Золотом зале. Но с чисто технической точки зрения они отстали от других СМИ, очень далеко отстали. Конечно, у «Квельспрессен» был сайт и даже несколько видеосюжетов онлайн. Газета часто выкладывала в сеть файлы, но никто их не читал, не смотрел и не слушал. Никому не было до них дела. Шюман никогда не считал Интернет преходящей причудой — он не был настолько наивен, — но он недооценил значение Сети, и убийство в ратуше заставило его окончательно это понять. Опросы показали, что пятьдесят шесть процентов шведов черпали информацию об убийстве в Интернете.

Он перебрал лежавшие на столе бумаги, потом подошел к окну и принялся смотреть на часового у ворот посольства. Как всегда, в будке находился один солдат; может быть, это был один и тот же солдат. Как бы то ни было, этот носил такую же меховую шапку, и у него было такое же скучающее выражение лица, как и у других. Молодой парень, сощурившись от солнечного света, рассматривал лимузин, подъехавший к входу в редакцию «Квельспрессен».

— Он приехал, — сообщила по селектору секретарша.

«Знаю, — мысленно ответил главный редактор, — я его уже вижу».

Председатель совета директоров Герман Веннергрен аккуратно вылез из машины, стараясь не запачкать свои начищенные ботинки.

«Хоть бы он согласился с моим предложением, — подумал Шюман, — иначе мне придется учиться играть в гольф».

Председатель совета директоров выглядел очень сосредоточенным, когда несколько минут спустя вошел в кабинет главного редактора.

— Какое неблагодарное занятие, — сказал он. — Нобелевский банкет — один из немногих приличных званых обедов в этой стране. Вы еще не нашли убийцу?