Двойная дверь вела в библиотеку, и Анника, затаив дыхание, ступила на толстый ковер. Стена справа была украшена исполинским камином в рост человека; такие камины Анника до сих пор видела только в исторических английских фильмах. Вдоль стен стояли коричневый и темно-красный диваны, покрытые разноцветными, сделанными из разного материала подушечками. Все стены были заняты встроенными книжными шкафами. Среди книг она увидела экземпляр «Кто принимает решение в вашей жизни» Осы Нильсонне. Хорошая книга, Анника тоже ее читала.

Были здесь романы, триллеры, научные книги на английском языке. Один шкаф был целиком заставлен русскими романами. Анника задумчиво провела пальцем по корешкам с тисненой кириллицей.

— Молоко, сахар?! — крикнула Эбба с кухни.

— Немного молока, пожалуйста, — попросила Анника.

На дальней стене висела темная картина под стеклом. Анника подошла ближе и принялась ее рассматривать. На портрете была изображена молодая серьезная женщина с печальными глазами. Она смотрела с полотна, повернув голову, прямо в глаза зрителю. Рот слегка приоткрыт. Совсем молодая, почти ребенок.

— Кто это? — спросила Анника, когда Эбба вошла в библиотеку, неся в каждой руке по кружке с кофе.

— Беатриче Ченчи, — ответила Эбба, взглянув на портрет. — Была обезглавлена в Риме 11 сентября 1599 года.

Она подала Аннике кружку.

— Немного молока, но без сахара…

Анника взяла кофе, не отрывая взгляда от лица давно погибшей девушки.

— Спасибо. Что она сделала?

Эбба села на один из диванов и поджала под себя ноги.

— Она убила своего отца. Папа Климент Восьмой приговорил ее к смерти. Это на самом деле очень старая картина, и, конечно, здесь не самое подходящее для нее место, но если ты заметила, на стекле находятся сенсоры и термостат, поддерживающие постоянную температуру и влажность.

— У тебя очень красивый дом, — сказала Анника, усаживаясь на диван напротив Эббы. — Ты живешь здесь одна?

Женщина подула на кофе и осторожно сделала глоток.

— Нет, с Франческо, — ответила она. Ты считаешь это вульгарным?

Анника едва не поперхнулась кофе.

— Нет-нет, что ты. Просто это немного необычно. Знаешь, такие комнаты я видела только в кино.

Эбба улыбнулась:

— Почти вся мебель досталась мне по наследству. Она принадлежала моей матери. Она умерла от болезни Альцгеймера.

— Сочувствую, — пробормотала Анника. — Это случилось недавно?

— Пять лет назад, незадолго до того, как я купила этот дом. Ей бы здесь понравилось. Я разбогатела как раз перед покупкой дома.

Анника пила кофе, не зная, о чем говорить. «Отлично, ты разбогатела, и я разбогатела». Вообще, о чем говорят за кофе в таких богатых пригородах?

— Я продала бизнес, — продолжала Эбба. — Точнее, бросила дело, которое помогла организовать. Таким образом, я получила сразу много денег, на которые не рассчитывала. Во всяком случае, в тот момент… Скажи мне, как ты проводишь время? Кажется, у тебя есть дети?

Анника поставила кружку на инкрустированный мраморный стол; действительно, она чувствовала себя не вполне в своей тарелке, сидя здесь, в такой обстановке. До переезда у нее ни разу в жизни не было таких соседей.

— Да, двое. Эллен и Калле, четырех и шести лет. Мы много лет прожили в городе, но решили переехать, пока дети не пошли в школу. Я журналист, муж работает в Министерстве юстиции…

Она замолчала, боясь, что выглядит слишком высокомерной. Достаточно того, что Томас рассказывает всем встречным, какой важной и интересной работой он занят.

— Каким бизнесом занималась ты? — быстро спросила Анника, желая сменить тему.

— Это была биотехнологическая компания, — ответила Эбба. — Я изучала медицину, потом занялась наукой. Сразу после защиты диплома мне удалось открыть совершенно новый тип адъюванта — это вещество, усиливающее действие вакцин, — а когда я соединила его с возбудителем коровьей оспы, то получила фантастический результат. К моменту окончания докторантуры у меня уже был патент.

— О-о, — сказала Анника, не придумав в ответ ничего умного.

— Мой жених в то время учился в школе экономики, и идея начать свой бизнес принадлежала ему. Мы основали компанию. Она называлась «АДВА-Био». Ты никогда не слышала такого названия?

Анника покачала головой.

— Это было, когда началась эпидемия атипичной пневмонии. В Юго-Восточной Азии были зафиксированы первые случаи птичьего гриппа, поэтому стала востребованной разработка вакцины, — рассказывала Эбба. — Мой жених и его друг оставили учебу и повели переговоры с некоторыми многонациональными компаниями о правах на патент. Первое предложение принесло десять миллионов, второе — пятьдесят. В этот момент ребята поняли, что я им больше не нужна. С их точки зрения, я не приносила компании никакой пользы. В то время компанию оценивали в семьдесят пять миллионов долларов, больше полумиллиарда шведских крон. Они откупились от меня за 185 миллионов крон.