— В наше время животных содержат отдельно друг от друга и вне досягаемости внешних воздействий, — сказала Биргитта Ларсен. — Так, здесь нам придется переодеться. Надеюсь, в сумке у тебя нет ничего особо ценного?

— Только деньги, кредитная карга и ключи от машины, — ответила Анника.

— А, ну тогда ладно…

Они вошли в шлюз с раздевалками по обеим сторонам прохода — слева была мужская раздевалка, справа женская. Внутри было тесно и не особенно чисто.

— Это тебе прикрыть волосы, — сказала профессор, подав Аннике синюю бумажную шапочку. — На этих полках найдешь халат, перчатки и деревянные сандалии. Вымой руки. Особенно тщательно под ногтями и около кутикулы — это самые грязные места.

Анника откинула волосы назад и завязала их свободным узлом, а потом надела на голову шапочку. Она натянула на себя исполинский лабораторный халат, а на ноги надела пару светло-бежевых сандалий. Потом она тщательно вымыла руки и надела пару латексных перчаток.

Снова дверь с кодовым замком, и вот наконец они попали в виварий с лабораторными животными.

— Привет, Эва, ты не видела Бернарда Торелла? — спросила Биргитта, подойдя к женщине в халате, склонившейся над столом.

Женщина не подняла головы, чтобы ответить, сосредоточенно глядя на свою работу.

— Он должен был прийти? — спросила она.

Анника вытянула шею и увидела, что женщина держит в руке маленькую мышку. Ловким движением она отсекла мышке голову, бросила трупик в кучу таких же трупиков и принялась внимательно разглядывать голову животного.

Биргитта Ларсен посмотрела на часы.

— Мы должны были с ним здесь встретиться, но я, кажется, пришла слишком рано. Это Анника Бенгтзон. Я покажу ей виварий.

Женщина посмотрела на Аннику.

— Привет, — сказала Эва и снова принялась внимательно рассматривать мышиную голову.

— Что ты делаешь? — полюбопытствовала Анника.

— Мне нужно сделать срез мозга этой мыши и измерить в нем содержание допамина. Другими словами, определить уровень сигнального вещества. По пятнышку на ухе я могу определить, является ли эта мышь генетически модифицированной или нет.

Она протянула отрезанную голову к Аннике, которая, бросив на нее взгляд, молча кивнула. Женщина отработанным движением извлекла из черепа мыши головной мозг и положила его на стеклянный лоток. Цветом мозг напоминал копченую сосиску, а видом кусочек клубничного желе.

— Ну что ж, придется подождать, — вздохнула Биргитта Ларсен. — Пойду взгляну на моих животных.

Она направилась дальше по коридору, и Анника сочла своим долгом последовать за ней.

— Ты знакома с Бернардом Тореллом? — спросила Анника.

Биргитта Ларсен рассмеялась.

— На самом деле нет, — ответила она. — Он защитил здесь докторскую сто лет назад, потом уехал в Британию и там получил степень по экономике, а теперь он живет в Штатах, где работает в фармацевтической компании «Меди-Тек». Ну, ты знаешь. Компании удалось собрать группу талантливых ученых. Год назад они опубликовали действительно значительную работу.

Свернув за угол, она смущенно пожала плечами:

— Ну, впрочем, значимость их открытия до сих пор обсуждается, но мне это интересно, потому что имеет отношение к теме моих исследований к старению. Они открыли способ торможения дистрофии аксонов. Эта дистрофия происходит у всех без исключения. На самом деле она начинается в возрасте девяти — десяти лет.

— То есть они нашли способ останавливать процесс старения? — спросила Анника.

— Так, во всяком случае, говорят они сами, — пожала плечами профессор.

— Неиссякаемый источник жизни! — воскликнула Анника. — Ничего себе!

— Ну, — остудила ее восторг Биргитта Ларсен, — в мире над этой проблемой работают еще несколько групп. Они пришли к сходным результатам, поэтому у нас нет никаких оснований утверждать, что команда «Меди-Тек» — первая или лучшая, но, во всяком случае, это квалифицированные и серьезные люди. Мы пришли.

Она открыла дверь, и взору Анники представились ряды прозрачных плексигласовых контейнеров, в которых находились подопытные животные.

— Здесь живут мыши, — сказала Биргитта. — В клетках у них опилки, а вот эти белые комочки — их игрушки. В этом ряду все мышки мои.

— Их игрушки? — переспросила Анника, поняв, что профессор имеет в виду белые ватные шарики.

— Для эксперимента мы давали мышам разные предметы, чтобы выяснить, от игры с какими из них животные получают наибольшее удовольствие. Мы испытали пластиковые домики, коробки из-под яиц, салфетки. Выяснилось, что больше всего им нравятся ткани. Они рвут материю на части, строят из нее гнезда. На втором месте оказались коробки из-под яиц. Что интересно, мыши не проявили ни малейшего интереса к красивым пластиковым домикам. Любимое их занятие — утаскивать кусочки ткани в яичные коробки и перекладывать их там с места на место.