Некоторое время Томас сжимал в руке телефон, бессмысленно глядя на экран монитора. Потом он сделал ход, который хотел сделать до того, как раздался звонок. Положил шестерку на семерку. Экран вздрогнул. Остался один ход. Если он окажется неверным, игра будет проиграна.

Что же делать? Надо ли уйти, перепоручив другому человеку доклад на совещании в Голубой комнате? Но сможет ли другой сделать доклад как надо?

Он положил девятку на десятку.

«Простите, вы проиграли!»

Томас выключил компьютер, собрал документы, задвинул стул под стол и поправил воротник сорочки. Обычно он не носил на работу галстук, но сегодня подумывал о том, чтобы его надеть. Но потом решил этого не делать — чтобы не выглядеть желторотым любителем.

Он поднялся в лифте на шестой этаж, открыл дверь своей карточкой и прошел в коридор.

Его работа, его предложение, его влияние.

После законодательного совета его предложение попадет на заседание кабинета министров, а потом весь пакет законов будет представлен риксдагу как предложение правительства.

Господи, о чем он только думает? Сейчас надо бросить все, ехать домой, быть с Калле!

Несколько чиновников ждали своей очереди в фойе перед Голубой комнатой. Они слонялись по помещению, держа руки в карманах. Томас сел за стол в конце коридора.

Может быть, они дозвонятся до Аннике, подумал он. Но что же делать, что делать? Оставить выступление Крамне?

Через мгновение двойная дверь Голубой комнаты открылась, и оттуда вышло человек десять. Последним был Крамне, который, увидев Томаса, остановился и жестом подозвал его к себе.

— Это рок-н-рол, — сказал он.

Томас прошел мимо чиновников, спиной чувствуя на себе их взгляды. Он вошел в Голубую комнату, и Крамне закрыл за ним дверь.

Помещение оказалось больше, чем ожидал Томас. Стены действительно были светло-голубые, с белыми панелями, придававшими залу свежий, почти ледяной вид. Большие окна выходили на юг и на запад. Сквозь тонкие занавески виднелись шпиль Большой церкви в Старом городе и башня ратуши, увенчанная тремя золотыми коронами.

— Прослушивание, — объявил Джимми Халениус. — Прошу! Вода в холодильнике, если хочешь.

Он указал на холодильник, стоявший справа у двери.

Томас покачал головой и прошел в дальний конец комнаты, где сел спиной к водам Риддарфьердена. Вокруг сидели семь или восемь чиновников, принимавших участие в обсуждении предыдущих вопросов и, очевидно, собиравшихся принять участие и в обсуждении его, Томаса, предложения.

Томас тихо прочистил горло.

«Надо ли сказать о Калле? — подумал он. — У министра тоже есть дети, он, несомненно, меня поймет».

Джимми Халениус что-то негромко говорил, склонившись к министру, который делал какие-то пометки в лежавшем перед ним документе.

Томас огляделся, изо всех сил стараясь скрыть свою тревогу.

Другие дети столкнули его с высоты. Друзья поранили его так серьезно, что теперь придется накладывать швы.

Почти всю комнату занимал большой круглый стол из карельской березы, пол был застлан восьмиугольным голубовато-серым ковром. Министр и его помощники сидели рядом друг с другом спиной к картине с островным пейзажем. Полотно было абсолютно серым. Видимо, на острове была неважная погода.

«Ну, я им устрою, — думал Томас. — Я не позволю никому безнаказанно калечить моего сына».

У одной стены находился большой камин, на экране были укреплены флаги Швеции и Европейского союза. В центре — стол со стульями, стулья были расставлены также вдоль стен — тоже из карельской березы, с сиденьями обитыми светлой кожей. Томас поднял взгляд к потолку. Там, выше, за белыми фарфоровыми люстрами находился кабинет премьер-министра.

— Вы не напомните нам краткое содержание предложения? — сказал Халениус.

Томас выпрямился. Он немного заикался, объясняя отдельные пункты предложения, над которым усердно работал последние полгода.

«Калле, я скоро приеду! Все будет хорошо!»

Министр читал лежавшее перед ним предложение, перелистывал его и делал пометки.

— Это хорошо, что вы позаботились о юридическом обеспечении, — сказал министр. — Всякий, кого прослушивают, должен иметь право на юридическую защиту, все случаи должны быть утверждены судом, и это решение должно заново подтверждаться каждый месяц. Это правильно.

Он полистал документ, молча читая его в течение нескольких секунд.

— Правда, в предложении есть один пункт, который я предпочел бы вычеркнуть, — сказал он. — Прослушивание с целью профилактики. Страница сорок три. Здесь вы, пожалуй, зашли слишком далеко.

Биргер-Ярлсгатан, подумал Томас. Это не так далеко. Он доберется туда быстрее, чем на Свеавеген или Вальхаллавеген.

— Страница сорок три, — тихо сказал ему на ухо Крамне.

Томас покраснел и принялся быстро перелистывать документ, чтобы найти нужное место.