Шерлок: Геи. Это свадьба двух геев, Джон. Называй вещи своими именами. Это же так просто.

Фотограф: Сразу видно, кто из вас жена, а кто муж, несмотря на то, что статный джентльмен вцепился в вас мертвой хваткой.

Джон: Весьма интересное наблюдение. Не поделитесь?

Фотограф: Вы сияете новым пенсом, сэр, словно наконец-то захомутали мужчину своей мечты, в то время как ваш спутник хмур, будто туча, мучаясь извечным вопросом всех новоиспеченных женихов—мужей: «Всемогущий Боже, что я тут делаю?!»

Джон: Шерлок, ты бы улыбнулся для приличия. Ты разве не счастлив? Кстати, я никогда не слышал, как ты смеешься. Ты что, обменял свой смех на гениальность? И зачем ты меня так крепко под руку держишь? Думаешь, убегу? (слегка кокетничая)

Шерлок: Я веду себя, как любой жених в день его свадьбы. Это обыкновенная статистика + волнение, Джон. Брачная ночь впереди. Если я сейчас улыбнусь, это будет выглядеть до жути фальшиво. А в твой локоть вцепился, чтобы не сбежать самому.

**Stranger Things**

— Проснись и пой, Билли Бой!

— Какого… — подбегая к окну и отдергивая занавеску. — Ты совсем охренел, Харрингтон?! Что ты тут делаешь?!

— Работаю твоим персональным будильником! Вставай, вставай, штанишки надевай!

— Ты можешь потише?! Отец дома!

— Ну так что, впустишь? — спрашивает Стив, снижая голос до шепота.

— Давай, карабкайся, — с безысходностью выдыхает Харгроув, подавая руку. — Когда-нибудь мы точно попалимся.

— У нас есть еще пол-часика? — интересуется Харрингтон, спешно сбрасывая с себя одежду.

— Что ты делаешь?!

— Чувствую себя олененком, оказавшимся в львином логове. А вот это лишнее, — стягивая с Билли пижамные штаны.

— Нас могут услышать!

— А ты сделай так, чтобы никто ни о чем не догадался.

***

— Билли, засранец ты мелкий, снова этот рок?! — орет Харгроув-старший, колотя кулаками в закрытую дверь комнаты сына. — Весь дом содрогается от твоей гребаной музыки! Будь проклят тот день, когда я купил тебе магнитофон и колонки!

**Vikings**

Если бы Этельстану позволено было увидеть истинный лик Господа, он бы всем сердцем желал, чтобы тот был похож на Рагнара Лодброка.

Если бы ему дарована была такая милость – взглянуть Всевышнему в очи, Этельстан хотел бы неотрывно любоваться этой яркой синевой глаз, как у храброго викинга. Утонуть и без остатка раствориться в его проникновенном взгляде, словно в кристально чистых водах фьорда, сливающихся с лазурным небом.

Если бы ему была оказана великая честь – услышать глас Божий, лишь голос Рагнара Лодброка был бы для него истинным и созвучным с речью Творца всего сущего.

Если бы на Этельстана снизошла благодать и возможность дотронуться до такого же божественного тела, как у Лодброка, он бы с трепетом и безграничной любовью припал бы к нему устами, осыпая легчайшими поцелуями, словно лепестками роз.

– Чудной ты какой-то, жрец, – с легкой улыбкой молвит Рагнар, пристально заглядывая в глаза, словно пытаясь прочесть душу. – Почему не хочешь познать радость плоти, разделив ее еще с кем-то? Тебе бы понравилось.

– Я – монах.

– Разве твой бог не создал человека по своему образу и подобию? Разве не наделил его святым духом?

– Я давал обет безбрачия.

– Мы оба знаем, что ни твоя сутана, ни святое писание, ни молитва не смогут скрыть твоих истинных помыслов и желаний.

– Мне нельзя касаться женщины. Я никогда этого не делал. Это – грех.

– Тогда, почему бы тебе не прикоснуться ко мне?

**Sterek, TW**

– Дурацкая была идея – ночевать в лесу под открытым небом. Без палатки или хотя бы спальника. Неужели нельзя было обойтись телескопом или посмотреть на все это из окна?

– Не ворчи, Дерек. Это же такая романтика. Глянь, сколько звезд!

– Я посмотрю, что ты начнешь заливать, когда под утро похолодает, а твои зубы начнут выбивать чечетку. Ты начнешь втискивать в меня свое тощее тело, пытаясь накрыться мной, словно одеялом. Будешь в десятый раз уточнять, какая у волков температура и где у меня регулятор, чтобы включить обогрев на полную мощность.

– Как ты думаешь, из чего сделаны звезды?

– Просто заткнись и смотри на эти гребаные мерцающие точки, Стайлз.

– Любишь ты читать нотации и бурчать, волчара. Смотри, звезда падает! Скорее закрой глаза и загадай желание! Свое я уже загадал, – довольно улыбаясь, молвил Стайлз, карабкаясь на Дерека и удобно мостясь вдоль его тела, – чтобы на сегодняшнюю ночь у меня была грелка в натуральную величину. Помнишь, как мы впервые оказались в таком же положении под действием яда канимы? Как ты недовольно цедил «снимите его с меня»?