Шрифт:
Девочка шмыгнула на заднее сиденье и похлопала ладошкой рядом с собой, и пес вслед за ней прыгнул в машину. Катя сама открыла переднюю дверцу и села на прохладное кожаное сиденье.
Ехали они недолго, не прошло и десяти минут, как показался их дом. Когда они вышли из машины, тетя Сара встретила их с мешком в руках. Из мешка тут и там выглядывали травинки. Дмитрий, не выходя, поприветствовал ее, попрощался с Катей и Ксюшкой и уехал.
Пожилая женщина поставила легкий мешок на землю и испытующе посмотрела в лицо Катерине.
— Вы ничего такого не думайте, мы случайно заснули… — начала Катя, почему-то отводя взгляд.
— А я что?.. Ничего… Дело молодое, — понимающе закивала тетя Сара.
— Вы не то подумали! — Катя вспыхнула.
— Да ладно уж, сама молодой была, — махнула женщина рукой и пошла в дом.
«Вот так, без вины виновата», — подумала Катя и невольно улыбнулась. Ей почему-то было легко и весело.
ГЛАВА 6
Дни скользили один за другим в своем ленивом однообразии. Утреннюю росу слизывал легкий, душный ветерок — предвестник жаркого полудня. День, прокаленный добела палящим солнцем, сменялся теплым вечером. Охваченная чисто физическим блаженством, Катерина не задумывалась о том, что будет завтра, позволяя себе полностью погрузиться в сладкую истому ничегонеделания. Книга, рукоделие, несложная домашняя работа, неутомительные прогулки по лугу, купание в речке — таковы теперь были ее повседневные занятия. Она не заметила, как пронеслись десять дней. Несколько раз проходили небольшие дождики, чуть освежавшие воздух, но по-прежнему стояла жара. Дмитрий больше не появлялся.
— В пятницу начнем косить, — как-то вечером предупредила хозяйка. — За тобой Слава приедет али как? — поинтересовалась она.
— Да нет, — ответила Катя, — сами на рейсовом автобусе доберемся. — Она задумалась. Честно говоря, в город возвращаться совсем не хотелось, но, видимо, хозяйка давала ей понять, что пора и честь знать.
Тетя Сара тем временем разлила чай по чашкам и продолжила:
— Завтра-послезавтра ребята должны приехать. Мой Славик телеграмму прислал — вырвется на два денька, Володька обещался быть, а может, и Сережку отпустят.
— Конечно, конечно, — закивала Катерина, — я понимаю, будет полон дом работников, вам не до нас.
— Ты не серчай, деваха, в любое время приезжай, а сейчас — сама понимаешь, домик у меня небольшой…
— Конечно, вы не волнуйтесь, нам давно пора домой собираться. Я по городской жизни соскучилась, — солгала Катя.
— Вот и славно, — с облегчением сказала хозяйка и стала шумно прихлебывать горячий, душистый чай.
— Нам, тетя Сара, надо еще с вами денежные дела обговорить, — начала неприятный для нее разговор Катя, — сколько мы вам задолжали?
Хозяйка поставила на стол свою чашку в белый горох и внимательно посмотрела в глаза Катерине. Та опустила взгляд. Несмотря на то что Катя не раз обговаривала денежные вопросы с заказчицами, она до сих пор чувствовала неловкость при расчетах. В первые же дни по приезде она пыталась договориться о цене за проживание, но хозяйка почему-то всегда только отмахивалась, откладывая этот разговор на потом.
— Пятьдесят за сутки не много будет? — спросила тетя Сара.
— Пятьдесят? — переспросила Катя недоуменно. — С человека?
— Конечно, с человека, собак же вы с собой не привезли, — пошутила хозяйка.
— Значит — сто в сутки? А за питание сколько?
— Я говорю — всего пятьдесят, откудова сто? И како тако питание?! Все свое с огороду, из-под коровки!
— Тетя Сара, — улыбнувшись, стала разъяснять Катя, дружелюбно глядя в ее чуть усталые глаза, — по пятьдесят за меня и за Ксюху плюс питание плюс…
Но хозяйка перебила ее:
— Был бы у тебя мужик, и брала бы за всех. А ты мне и по хозяйству помогала, и вон скатерку связала, спасибо на добром слове.
Она встала и сказала как отрезала:
— Пятьсот клади, больше все равно не возьму. Не хватало мне еще на детке наживаться!
Катя хотела напомнить, что они прожили больше двух недель, но хозяйка только отмахнулась:
— Сказала — пятьсот, значит — пятьсот! Нечего торговаться.
Катя невольно улыбнулась и вздохнула. Она была благодарна этой по-настоящему доброй, а при первой встрече показавшейся ей такой суровой женщине, не знающей настоящей цены своему тяжелому труду.
…Вечером она стала собираться, доставая из комода, накрытого связанной ею белой ажурной скатертью, свои вещи.
— Мам, — к ней тихо подошла дочка, — а мы что, домой поедем?
Катя кивнула. Девочка села на кровать и тяжело вздохнула:
— Жалко, правда, мам? Так тут душевно…
— Да, — согласилась она, — хорошо тут, душа отдыхает.
Катя оглянулась. Ксюша сидела сложив руки на коленках и наклонив голову набок. Так сидела хозяйка, когда сильно уставала. Быстро же дочка перенимает и слова, и жесты! — подумала она.
— Мам, а почему дядя Дима не приехал? — только начала дочка, как тут же вскочила и завизжала от радости так, что у Кати чуть не заложило уши. Девочка бросилась вон, и вскоре Катя услышала спокойный голос Дмитрия: