– Между кем?

– Между добром и злом, так ведь полагается, - Иосиф смущенно улыбнулся.
– Еще смешные мистические, про потоки разных созвездий: например, "поток Овна", про круги ада "О чем задумался, товарищ Вельзевул", или монолог быка перед боем "Фиеста", песня гадкого утенка, - короче, разные.

Фиана бросила на него недоверчивый взгляд.

И тут рядом возникли два качка в джинсах, а между ними тип в костюме и под галстуком. Тип вежливо обратился к Иосифу: - Я уже просил вас освободить мое казино от вашего присутствия.

Едва тот попытался открыть рот, как тип протестующим жестом руки его заткнул: - В последний раз говорю с вами вежливо. Если вы сейчас же не уйдете молча, моя охрана будет говорить с вами по-другому. Прошу ничего не отвечать, мне не нужны здесь проповеди, просто уходите по-хорошему. И впредь не появляйтесь.

– Вы не имеете права!
– с места в карьер заорала Фиана.

– Еще как имею, - сказал тип.

– А в чем дело?
– поинтересовалась она чуть тише.
– Я вообще-то заплатила за номер в этом отеле.

Качки молниеносным движением построились по обе стороны.

– К вам это не относится, - поклонился тип.
– Я обращаюсь только к вашему спутнику. Его присутствие здесь излишне.

– Я хочу знать, в чем он виноват, - твердо сказала девушка.
– Украл что-нибудь? Обидел кого-то? Испортил ваше имущество?

Иосиф наблюдал за перепалкой с благосклонной улыбкой и отстраненным интересом, словно не к нему относилось происходившее.

– Он все знает, спросите потом самого, - вывернулся тип и заявил: - Так сам покинешь помещение или мне применить силу?

Виновник происшествия молча улыбался.

– Я желаю знать немедленно, причем от вас, - ледяным и снова сильно повышенным голосом сказала Лапни.
– За какие провинности вы изгоняете осюда моего знакомого, чем оскорбляете его и меня?

– Хорошо, - процедил тип.
– Он ведет себя неэтично по отношению к нашему заведению.

– То есть?

– Он не просто объясняет клиентам, что играть плохо, - он еще рассказывает о нашей якобы нечестности, придумывает вслух, каким образом мы способны облапошить, чем отпугивает людей, добивается, чтоб те не играли!
– потеряв терпение, закричал тип.
– Мы не впервые терпим из-за него убытки. Иди в другое казино, монах! Если тебя здесь еще куда-то пускают.

Он посмотрел на своих молодцов и те, схватив парня за бока, стали выволакивать его из-за стойки. Фиана вскочила и заметалась, никто вокруг не обращал на них внимания. Наконец, Иосиф, со словами "хорошо, я уйду" выдернул руки. Его легко отпустили, только подтолкнули по-направлению к дверям, а затем двинулись следом на некотором расстоянии.

Лапни расплатилась и понеслась за компанией, но Иосиф как будто растворился в воздухе.

Алые паруса снова дразнили солнце, бороздя залив Золотых Ворот в синеве неба, тонувшей в сапфировой воде. Яркие блики заигрывали с красавицей яхтой, то сновали сверху вниз, то прыгали по сторонам, то задорно подмигивали из-за парусов. Картина выглядела бы мультяшной, если бы хрустальный звон чистого, лишь чуток подмалеванного непонятным розовым маревом, воздуха тонюсенько не пронизывал шум Рыбачьей Пристани.

Что бы ни отдала Дина, лишь бы вместо проклятого магазина оказаться сейчас на борту загадочной яхты и побеседовать с Алоном Полинером. Молодой женщиной почему-то владела твердая уверенность: хозяин ало-парусного великолепия именно он.

Дина рассказала о необыкновенном знакомстве мужу. Феликс ревновать не стал (кто, в самом деле, в здравом уме приударит за беременной женщиной!), только невразумительно хмыкнул об изобилии чудаков в излюбленном Фриско. Но еще ни один мужчина никогда столь ярко не занимал ее воображение. И ничего не хотелось так сумасшедше, как посетить чудо-парусник. Даже мысли о ребенке и разговоры с ним, будущим маленьким существом, не отвлекали Дину от размышлений об Алоне и алых парусах. О Якове она и вспоминать забыла.

Молодая женщина поглаживала живот, нежно обращаясь к своему малышу, обещая ему (или ей?) любовь, внимание и поддержку, а сама высматривала, не мелькнет ли где на гребне волны кумачовое чудо.

Чудес не бывает, и дверь сегодня открывалась только ради зевак. Радовало отсутствие занудливого нахала из музея восковых фигур, но другие посетители доставали любимыми вопросами, в тысячный и миллионный раз, снова и снова одно и то же: русская ли Дина, откуда точно родом, покупает ли матрешки сама для себя. Отругивалась она на все в мозгу, заученными фразами (лемуриянка, блин, подумаешь, знатоки географии, не ваше дело), - но вредные мысли явно прорывались наружу: по выражению лиц чувствовалось, отлично понимали.