– Да, уж...
– он осторожно положил свиток обратно в шкатулку.
– Он, как это правильно сказать, одноместный? На одного человека, или несколько?

– Не знаю, по правде говоря... Думал попробовать с Верой вдвоем к матери портануться, потом, когда ее найду.

– Интересно... Ты собирался в Мир с ней? С матерью знакомить?

– Говорю же - не знаю. Не понял пока до конца. Может быть, но, скорее всего, - нет.

– А ты еще жил с Верой, когда принесли шкатулку?

– Уже нет. Она уехала до того. Кстати, ты мне так и не рассказал, откуда она взялась. Шкатулка эта. Ты же ее сразу узнал, как только увидел, - поменял тему разговора я. В своем монологе - исповеди в замке Демиурга, Всеслав не упомянул о роли переданного мне матерью артефактосодержащего ларца.

– Да, действительно, упустил, - почесал он в затылке, - ну хорошо. Дело было так.

Он поведал мне историю загадочной покупки. Описал реакцию матери на кольцо, и шнуры для хендфастинга. Выразил неискреннее недовольство (было видно, по той нежности, сквозившей в его голосе при упоминании имени матери, как он по ней соскучился) тем, что его, без него женили, эти загадочные доброжелатели, которые категорически не захотели оказаться обнаруженными и отблагодаренными, вплоть до огненного заметания следов.

– А ведь ты до сих пор любишь ее!
– констатировал я, после завершения его рассказа. Всеслав покраснел и, ничего не возразив, отвернулся.

– Да. Без нее я, как тот неполноценный андрогин, жив только наполовину...
– признался он через время.
– Но, к сожалению, это ничего не меняет.

– Думаю, - ты не прав!
– излишне эмоционально не согласился я.
– Это меняет все! Если ты, помня как с тобой поступили ее отец и брат, зная, кем и чем она является сейчас, по-прежнему любишь ее... Значит есть еще шанс на примирение! Тем более что, не было никакой твоей измены, и значит, нет перед ней никакой твоей вины!

Я отстраненно проанализировал свои эмоции и пришел к выводу, - все правильно, так и должно быть! К Всеславу я испытывал смешанное чувство, пока не принимая до конца факт его отцовства, но он мне нравился. А мать? Матери я еще не видел, но она - мама. А мама с папой, должны быть вместе! Это постулат для любого счастливого ребенка, которым подсознательно, не взирая на возраст, я начинал себя ощущать в свете последних событий.

– Ладно, замяли... Время покажет. Ты лучше вот что скажи, - решил вернуть разговор в прежнее русло Всеслав, - Ты говорил, что Вера много времени проводила в виртуале?

– Да она там, чуть не умерла от истощения! Немного позже вернулся бы, и все.

Всеслав молчал, задумавшись.

– Ты говорил, что она плохо выглядела, когда ты ее нашел. Насколько плохо? Ничего не привлекло внимания?

– Конечно! Такое и представить тяжело, - вся в пролежнях и синяках. Старых и свежих. Шея, грудь и руки в незаживших царапинах. Я не очень внимательно ее рассматривал, впал в какой-то ступор. Помню только, что пока ожидал "скорую", она пришла в себя и стонала. Глаз не открывала, только стонала вот так: "И-и-х, и-и-х!". Вроде как что-то сказать на вдохе пыталась.

Всеслав снова задумался, постукивая пальцами по столешнице.

После чая захотелось есть. Может быть, в "Жареного Цыпленка" пойти перекусить? Хотя аппетит пропал. Перед глазами стояла сцена выноса носилок с Верой, ее свисающая кисть, безвольно колышущаяся в такт шагам санитаров. Отогнав видение, я все-таки поинтересовался:

– Всеслав, как ты насчет пообедать? Тут недалеко есть неплохое кафе.

– Пожрать, - это завсегда не зря будет...
– по-прежнему занятый своими мыслями согласился он.

В кафе, кроме нас никого не было. Время бизнес - ланча прошло, и столики сияли опрятной чистотой. За стойкой флегматично драил очередной хайбол невозмутимый бармен Коста.

Мы заняли столик в дальнем углу с видом на улицу, и сделали заказ приветливо улыбнувшейся официантке. Солянку и картошку по-селянски, со свиной отбивной, ели молча. Всеслав по-прежнему пребывал в задумчивости. Только когда подали кофе и круассаны, он принюхался, смешно и хищно поводя носом, откусил больше половины рогалика, и с набитым ртом произнес:

– Тфоя мать сфвязана с исчезнофением Феры из больницы.

Я поперхнулся кофе, которое от кашля пошло носом. Всеслав участливо похлопал меня ладонью по спине.

– С чего ты взял?
– носовой платок упорно не хотел находиться, хотя я точно знал, что он лежит во внутреннем кармане.

– Извини, не думал, что ты так отреагируешь, - он подал мне свой носовичок, быстро проглотив мешавший говорить кусок.
– Есть у меня такие подозрения... Но прежде, чем делать окончательные выводы, мне надо попасть в "Мир". Хочу посмотреть игровые логи. Какой ты говоришь, у нее ник?