Средневековье начинает отсчет своего времени с V века, с момента объединения христианской церкви и государства, следовательно, с обеспечения единства усилий религиозной догматики и карательной власти. Более чем на восемь столетий Европа погружается в «темное», безликое состояние. Но это уже совсем не та безликость, что была характерна для недифференцированного, валового единения человека с природой (и богами) до «осевого времени». Здесь «темнота» и безликость по-разумному организованы, в их основе – жесточайшая религиозно-государственная регламентация жизни людей.

Человеку, только что успевшему почувствовать себя носителем нового бога – Разума – и, значит, способным самостоятельно творить свое жизненное счастье, вдруг жестко навязывается прямо противоположное понимание себя, своей роли и своих возможностей в жизни. Происходит откат европейцев к обновленному варианту отношений жителей Древней Греции с богами Олимпа. Теперь единый Бог все знает, все может, и все происходящее с людьми находится в его воле. Человек есть только «раб Божий». И ничто более. В качестве главных достоинств ему навязываются смирение, сознание собственного ничтожества, отречение от всех земных интересов и благ.

Античные ценности отвергаются как бесполезные и даже вредные. Папа Григорий I в начале Средневековья ставит ряд принципиальных и не требующих дискуссий вопросов: «К чему вся эта тщета мирских знаний?» К чему «умствования философов Пифагора, Сократа, Платона и Аристотеля?» «Что дадут песни нечестивых поэтов Гомера, Вергилия, Менандра – читающим их?» В жизни достаточно лишь «чистого и ясного учения Христа» (117, 332).

Но отрицание античных ценностей не означает борьбу с разумом. В западной (рациональной) цивилизации с разумом уже никто не борется и не будет бороться на протяжении всей ее истории. Он нужен всем социальным силам, всем, кто стремится к господству, власти, кому нужно подавить своих противников и, главное, овладеть человеком – подавить в нем его духовные потенции, сделать послушным исполнителем своих чаще греховных, корыстных целей. Разум многолик, и в разных ипостасях, логических конструкциях он способен служить кому угодно. Средневековая церковь использует разум не для того, чтобы привести людей к Богу, но – в интересах борьбы за свое господство над людьми и миром. Как известно, «Бог есть любовь», и главным образом любовью Он притягивает людей к себе, облагораживает их, освобождает от пороков, пробуждает в них совесть и душевную активность. Все иное, ставшее привычным для нас в этом рациональном мире, не от Бога, но от князя мира сего. Увы, не значилась любовь в перечне методов работы с людьми у католической церкви того времени.

В XIII веке – во многом благодаря работам Фомы Аквинского (1225-1274) – происходит уже официально признанный поворот христианства в сторону рационализма. С этого времени Аристотель, ранее формально не признаваемый католической церковью, становится ее главным научным авторитетом. Аристотелевская (логическая) система доказательств начинает широко использоваться при трактовке христианских догм, в том числе при обосновании возможности бытия Бога, Его безграничности и всемогущества. Фома Аквинский объявляет богословские идеи сверхразумными, а интеллект неотделимым от души и уже не видит принципиального противоречия между откровением и правильно действующим разумом. «Корень всякой свободы в разуме», – заявляет он, почти повторяя слова античных рационалистов (126).

Католическая церковь до настоящего времени почитает Фому Аквинского как святого; его учение считается официальной доктриной католицизма. Он – «учитель церкви». Притягательным для церкви является, в частности, отношение средневекового теолога к власти как к чему-то данному Богом («Нет власти не от Бога») и поэтому неприкасаемому. Неисполнение требования власти – грех. Даже в том случае, если это требование кажется плохим, несправедливым. Сохранение человеческого общежития основано на «господстве и подчинении», утверждает Фома Аквинский. Одновременно он пишет о могуществе дьявола – «главе целого демонического царства» – и его постоянных кознях в земном мире.

Разум после Фомы Аквинского все прочнее переплетается с духовными нитями основного вероучения европейцев и даже начинает в этом союзе доминировать. Революция от «разума», начатая в «осевое время», побеждает духовную революцию от Христа, происшедшую с его приходом в наш мир.

Однако такого рода победы не устраивают основную массу верующих. Поэтому в последние столетия Средневековья происходят крупнейшие в мировой истории духовные протестные движения, выступающие против господства в жизни и религии идеологии рационализма, следовательно, против побед внешнего над внутренним, рационального и материального над духовным. Одновременно это были протесты и против действий католической церкви со стороны тех, кто считал себя истинно верующим («чистым») и искал путь к овладению божественной истиной не в логических построениях мысли и рассудочном анализе действительности, а в активности души, в интуитивно-чувственном погружении в Бога.

Показательны в этом отношении действия манихеев, имевших в средние века множество сторонников почти во всех странах мира – от Европы и Северной Африки до Китая. Духовное движение манихеев (в ряде стран их называли катарами или альбигойцами) возникло на Ближнем Востоке в III веке и просуществовало до XIV века. Его особая популярность пришлась на начало второго тысячелетия. Манихеи боролись за чистоту жизни, духовное совершенство, преодоление плотских желаний и страстей. И поэтому отвергали как нечто греховное, даже дьявольское, и государство, и церковь с их установлениями, запретами. Они осуждали эксплуатацию, войны, все повинности и поборы, социальное и экономическое неравенство, частную собственность. Так как католическая церковь все это поддерживала, они объявили ее дьявольской силой. Поэтому и церковь, в свою очередь, вела непримиримую, жестокую борьбу с манихеями. Отчасти с этой борьбой была связана активизация священной инквизиции в тот период (117).

Подобные стихийные выступления, растянувшиеся на многие годы, были и в России. Русские православные раскольники (староверы) также считали окружающий мир царством торжествующего зла и скверны, а официальную церковь во главе с патриархом Никоном проповедником земного зла. И готовы были в своем несогласии с церковью и властью бежать от мира в лесные пустыни, идти на плаху и даже сжигать себя на кострах. Вплоть до конца XIX века сохранялись в России мощные сектантские течения – фармазонов, монтанов и др., – утверждавшие, что в человеке только душа от Бога, а все плотское и приобретенное психикой в земной жизни (личностное) от дьявола. Чтобы освободить душу, исходящее от плоти и навязанное внешним миром требовалось ненавидеть и разрушать.