Шрифт:
Некоторые из присутствовавших на этом совещании, в котором кроме меня участвовало еще несколько офицеров Генерального штаба, приглашенных Шварцем на различные должности, справедливо заметили, что плодотворная работа по воссозданию армии, а следовательно, и оборона страны возможна лишь тогда, когда будет устранен главный враг Отечества, а именно большевики. На это Шварц ответил, что советским правительством обещана ему полная поддержка, даны большие полномочия и что, если он изверится в плодотворности работы, то тотчас же сам отойдет от дела.
В силу этих доводов пришлось согласиться, и я в тот же день получил от Шварца предписание отправиться в Торошино и Ямбург для того, чтобы ознакомиться с положением находящихся там отрядов, состоявших под общей командой бывшего командующего 12-й армией генерал-лейтенанта Парского {106} . Предписание было скреплено назначенным к Шварцу советским комиссаром {107} .
На следующий день рано утром отправляюсь на вокзал, чтобы ехать в Торошино. Предъявляю коменданту станции предписание, чтобы получить разрешение для проезда по железной дороге. Он направляет меня для этого в штаб революционных псковских отрядов, помещавшийся в вагонах на путях станции. Прихожу туда. В тесном помещении вагона, превращенного в канцелярию, сидят два субъекта: один типичный зауряд-военный чиновник [29] , произведенный из писарей, другой – неопределенного типа, но тоже в военной форме без погон. Просматривают мое предписание и заявляют мне: «Знаете, товарищ, предписание Шварца для нас не указ; нам необходима подпись Революционного комитета Петрограда [30] ». В ответ на это мне осталось только просить, чтобы мне сделали соответствующую надпись на предписании, дабы я мог доложить своему начальству причину, в силу которой я не исполнил данного мне поручения. Первый субъект сделал просимую надпись, а второй понес бумагу в соседний вагон на подпись комиссару, которого я не удостоился увидеть, минут через пять принес просимую надпись за подписью помощника военного комиссара. Подпись была неразборчива. Спросил, кто это. Оказывается некто «Блейст». А комиссара, как зовут, спрашиваю – «Панах». Блейст и Панах, с меня этого было достаточно.
106
Парский Дмитрий Павлович (17.10.1866–20.12.1921, Москва), с 1915 г. генерал-лейтенант. Окончил 2-е Константиновское военное училище в 1886 г. и Николаевскую академию Генштаба в 1893 г. Участник Русско-японской войны 1904–1905 гг. К началу Первой мировой войны Парский с 17 июня 1910 г. командовал 2-й бригадой 46-й пехотной дивизии. 31 января 1915 г. был назначен командующим 80-й пехотной дивизией (16 мая 1915 г. утвержден в должности). После двух месяцев (с 9 августа 1915 г.) нахождения в резерве чинов при штабе Киевского военного округа он 17 октября 1915 г. возглавил 55-ю пехотную дивизию, а 20 февраля 1916 г. – Гренадерский корпус. С 20 июля 1917 г. занимал пост командующего 12-й, а с 9 сентября 1917 г. – 3-й армией. Избранный после Октябрьского переворота ВРК категорически потребовал от Парского начать мирные переговоры, тот отказался и 18 ноября был отстранен от должности. В феврале 1918 г. вступил в РККА и в мае 1918 г. назначен военруком Северного участка завесы. В сентябре – ноябре 1918 г., будучи командующим Северным фронтом, руководил обороной Ямбурга и Нарвы. С ноября 1919 г. член Особого совещания при Главкоме РККА. Умер от тифа.
107
С 14 марта по 15 апреля 1918 г. комиссарами Северного участка отрядов завесы являлись А. И. Ковригин и П. П. Торгушин.
29
В русской армии такое звание носили военные чиновники, не имевшие соответствующего чина, но с образованием, занимавшие в военное время классную должность до 8-го класса включительно.
30
Имеется в виду Петроградский военно-революционный комитет.
Тотчас возвратился к Шварцу и просил его освободить меня от должности. Более полугода ломал себя, добросовестно стараясь приспособиться к новому строю армии, более полугода выносил мелочный контроль и самое бессмысленное и нахальное вмешательство в мои распоряжения совершенно несведущих в военном деле людей, большей частью евреев и других инородцев; долее выносить этого не в силах, тем более что уверен в том, что пользы от моей работы не будет никакой.
Несмотря на продолжительное уговаривание Шварца, я остался при своем решении и был освобожден от данного согласия. Шварцу я предсказал, что ему недолго придется работать при этих условиях. Предсказание мое не замедлило оправдаться.
В середине мая, благодаря прежнему знакомству с генералом Парским, заступившим место Шварца, мне удалось без особенных хлопот получить разрешение на выезд из Петрограда, и я наконец оставил его.
Скажу несколько слов о Шварце, Геруа 2-м, Величко и Парском.
Со Шварцем я работал еще до войны в Военно-исторической комиссии по описанию Русско-японской войны. Это был честный, прямой человек, прекрасный инженер-фортификатор, мужественный, пользующийся отличной военной репутацией. В процессе Стесселя по сдаче Порт-Артура {108} , когда почти все участники процесса, как обвиняемые, так и свидетели, старательно обливали друг друга грязью, никто из них не коснулся Шварца и его Георгиевского креста, полученного в Порт-Артуре {109} . В великую войну он отличился блестящей обороной Ивангорода, крепости, наполовину разоруженной перед войной, а затем сыгравшей немалую роль в защите линии реки Вислы. Уверен в том, что он принял предложение большевиков не из личных расчетов, а веруя в возможность принести пользу родине. Таково же мое мнение о генерале Геруа 2-м, выдающемся офицере Генерального штаба.
108
Имеется в виду процесс Верховного военно-уголовного суда по делу о сдаче Порт-Артура над начальником Квантунского укрепленного района генерал-лейтенантом А. М. Стесселем, а также генералами А. В. Фоком, В. А. Рейсом и К. Н. Смирновым. Стесселю были предъявлены обвинения в неподчинении приказам Верховного командования, во вмешательстве в права и обязанности коменданта крепости, в непринятии мер по увеличению продовольственных запасов в крепости, в ложных донесениях командованию о своем личном успешном участии в боях, в ложном донесении императору с объяснениями причины сдачи крепости, в заведомо ложных и несправедливых награждениях орденами Св. Георгия генералов Фока, Рейса и Надеина; в сознательной сдаче крепости на невыгодных и унизительных для России условиях вопреки мнению Военного совета, не исчерпав всех доступных средств к обороне, а также в сдаче укрепленных сооружений, ослабляющих оборону крепости; в том, что, сдав крепость, он не разделил участь гарнизона и не пошел с ним в плен. Процесс проходил с 27 ноября 1907 по 7 февраля 1908 г. Стессель был приговорен к расстрелу (затем император заменил приговор 10-летним заключением в крепости), остальные были оправданы.
109
Шварц был 28 сентября 1905 г. награжден орденом Св. Георгия 4-й степени «за построение, под огнем неприятеля, моста через горжевой ров форта № 3 и за успешное ведение минных и контр-апрошных работ против головы японской сапы, чем значительно задержал движение неприятеля, направлявшегося на сказанный форт».
Вряд ли я ошибусь, если причислю Величко к людям иного сорта. Безусловно умный человек, он прекрасно понимал всю бессмысленность принятой на себя работы, но взялся за нее, чтобы как-нибудь не утратить своего места. Все эти лица, конечно, не сочувствовали большевикам, и если согласились работать с ними, то в силу вышеизложенных причин. Парский же, по моему мнению, искренно и по убеждению пошел за большевиками: он не увлекался несбыточной мечтой Шварца, но неспособен был бы идти на компромиссы со своей совестью, следуя примеру Величко.
Что он видел в большевиках, я не знаю, так как во время краткого свидания, которое я имел с ним перед отъездом из Петрограда, мы об этом, конечно, не говорили.
К весне 1918 года недовольство большевиками охватило уже все слои общества. Крайние стеснения и ограничения во всем, беспрестанные обыски по квартирам под предлогом поисков оружия и съестных припасов, чинимые частью по действительным ордерам Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией {110} , а нередко по подложным ордерам обыкновенными грабителями, похищавшими при этом разные ценности; беспрестанные аресты, зачастую по недоразумениям, но иногда оканчивающиеся смертными приговорами, недостаточность продовольственных рационов даже для поддержания жизни и неимоверная дороговизна предметов первой необходимости, продаваемых спекулянтами тайно, что называется из-под полы, все это страшно возбуждало против советского правительства. Только страх перед быстрыми и суровыми мерами, на что большевики не скупились, лишь и удерживал от открытого возмущения.
110
Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете народных комиссаров РСФСР (ВЧК) была создана 7 (20) декабря 1917 г. и действовала до 6 февраля 1922 г. До марта 1918 г. ВЧК располагалась в Петрограде по адресу: Гороховая улица, дом 2, а затем переехала в Москву. В Петрограде же на Гороховой разместилась губернская Чрезвычайная комиссия (губЧК).
Даже рабочие, к которым советское правительство относилось со сравнительно большим вниманием, платя им, несмотря на прекращение работ, по 30–40 рублей в сутки, почти поголовно роптали. Оклады эти не спасали их от нужды: «Прежде, – говорили они, – за два-три рубля в сутки я со своим семейством был сыт, обут и одет, теперь же этих 40 рублей не хватает на одного себя».
Борьба со спекуляцией велась довольно странным способом: агенты Чрезвычайной комиссии или облагали большими поборами мешочников [31] , отпуская их с товарами на свободу, или же отбирали товар в свою пользу и сами спекулировали. Результатом этих мер было только повышение цен на предметы спекуляции, в первом случае для покрытия расходов по взяткам, во втором случае, для возмещения риска утраты товара при неудачном провозе его; страдал в обоих случаях только умирающий от голода обыватель, спекулянты же не переводились.
31
Мешочниками называли людей, занимавшихся мелкой торговлей продовольствием. Они ездили в деревни, где покупали продукты, которые затем в мешках (откуда и название) везли в город на продажу.
Обчистив своими обысками «буржуев», агенты Чрезвычайной комиссии, а также грабители принуждены были в поисках съестных припасов спуститься в подвалы и подняться на чердаки и мансарды. Они пошли грабить мелких мастеровых, швей, прачек, поденщиц и т. п. мелкий рабочий люд. Не брезговали ничем: там конфискуют фунтов пять муки, здесь два-три фунта сахару и т. д. Пострадавшие, ежедневно дожидаясь своей очереди в хвостах, со слезами на главах и с дрожью в голосе от бессильного негодования поверяли свои горести соседям, подробно описывая подвиги ночных рыцарей; обыски эти производились почти исключительно по ночам, хотя, казалось бы, днем было лучше видно.