— А почему оборотни должны верить в какого-то бородатого дядю? — упрямо спросила она. — Что еще за старушечьи глупости?

— Наверное, потому что все оборотни, кроме тебя, конечно, хранят память о том, что они посланники небес, дети ангелов, высшие создания, одним словом, — Андрей постарался спрятать усмешку. — Попробую рассказать тебе, как так вышло. Про Великий Потоп ты хотя бы слышала? Нет? Что ж, придется рассказать еще и об этом.

Одна из легенд гласит, что когда Адама и Еву изгнали из райского сада, Адонай направил им вслед двенадцать ангелов, чтобы они оберегали людской род в незнакомом им мире. Ангелам же, чтобы люди их не замечали, Адонай даровал возможность превращаться в животных. Были среди них волк, ворон, крыса, змея, крокодил, кабан, лошадь, медведь, гиена, сокол, собака и росомаха. Жили они среди людей очень долго, а род людской, как ты сама знаешь, жесток и развратен. И ангелы понемногу заражались их пороками вместо того, чтобы удерживать от них. Один за другим они оставляли звериное обличье и начали жить среди своих подопечных. Они брали в жены земных женщин, и от них начали рождаться дети. Очень высокие, невероятно красивые и невероятно жестокие. Тогда их называли великанами, нефилимами. Увидев это, Адонай покарал ангелов, оставив метаться по земле до скончания веков. Над детьми же их сжалился, решив дать им шанс, однако дети ангелов не могли перебороть свою природу. Звериная половина, унаследованная ими, подавляла в них ангельское начало. Они жили в неуправляемой злобе и ненависти, ведомые одними только звериными инстинктами и людской греховной натурой. Нефилимы нападали на людей, убивали их, насиловали женщин, пожирали детей. Тяга к людской плоти была в них так сильна, что, казалось, над ними довлеет какое-то проклятье, которое Адонай не потрудился озвучить. Устав от их злобы, которая едва ли соперничала с развратностью людского рода, Он отправил человека по имени Ной — единственного из людей, кто в то время следовал Его путем — спасти человечество. Не буду подробно рассказывать тебе о пути Ноя, но ему за сорок с лишним лет не удалось призвать нефилимов и людей к исправлению. Адонай велел ему построить ковчег, собрать туда свою семью и по паре всех земных тварей, а все прочее уничтожил великим потопом.

Вера на этих словах поежилась. Андрей прохаживался взад-вперед.

— Но нефилимы были хитры. В облике зверей многие из них пробрались на ковчег. В общей суматохе Ной и его семья не заметили, что животных стало… хм… несколько больше. Когда же потоп завершился, и вода отступила, нефилимы точно так же в образе зверей убежали с ковчега. Что-то в них переменилось тогда... Возможно, их так поразил гнев Адоная или была иная причина. Но они поклялись тогда бороться со своей звериной половиной, поклялись переменить жизнь и вернуть себе прежнее ангельское достоинство. Тогда же они поклялись жить в мире с людьми и не творить им зла... Что-то пошло не так... Отсюда в истории начинаются белые пятна. Но суть одна — оборотни не смогли превозмочь свою темную сторону полностью. В первые века после потопа многие из них воевали между собой за главенство родов, воевали с людьми, они были непримиримы и горды от своего небесного наследства. Тогда же они обнаружили, что их кровь от союзов с людьми разжижается все больше. Рождались дети, неспособные принимать звериный облик, более слабые, более низкие, не столь привлекательные, как их родители. Больше похожие на людей. Эти дети искали способ вернуть себе могущество. Прошло много веков и некоторые из этих потомков, лишенные сил, отправились на поиски по всему миру. Что тогда произошло, никто не знает. Они просто не пожелали рассказать. Но они вернулись бледными, неспособными принимать никакую пищу... Они могли питаться только одной лишь кровью. Их сила превосходила силу оборотней, они обрели бессмертие, но вместе с силой их коснулось и страшное проклятье. Они были отвержены Адонаем подобно падшим ангелам, они не выносили звуков молитвы, храмовых пений, они не могли приносить жертву, они боялись солнца, бывшего оком Адоная, и огня, который был его самой сутью.

— И что было потом? — хотя вначале Вера слушала легенду со снисходительной улыбкой, сейчас она ее увлекла.

— Мнения оборотней разделились. Одни считали, что их нужно принять обратно, что грешно отвергать брата только потому, что он болен. Другие же — что эти дети навлекли на них еще большее проклятье. Что их нужно уничтожить, пока оно не перекинулось на остальных, подобно чуме. Первых оказалось больше. Молохами же их стали называть много позже по имени самого старшего из проклятых детей.

— Поэтому мы одна семья?..

— Да, поэтому мы семья. Дальние, но все же родичи, — Андрей сел напротив нее и сложил пальцы домиком, внимательно глядя на девушку. — Когда проклятье пытались передавать тем, кто не принадлежал семье, рождались вампиры. Слабые, никчемные существа, в которых не было ничего, кроме жажды крови и проклятья жить в вечной темноте. Даже бессмертными их было трудно назвать... Чем дольше они жили, тем больше сходили с ума. В конце концов, либо выходили на солнце сами, либо нападали на людей, оборотней или молохов, чтобы они даровали им милосердную смерть.

— Зачем же вы их обращаете? — Вера захлопала ресницами.

— Их никто не обращает целенаправленно. Но чем дальше, тем труднее понять, кто человек, а кто "щенок" — как мы называем членов семьи, лишенных дара. Кровь разжижается, случайно рожденные "щенки" рассеиваются по миру, не зная правды о себе. Когда кровь разжижается слишком сильно, они становятся просто людьми, — Андрей развел руками. — Вампиры же — это бич нашего мира. Все более многочисленные и все менее контролируемые. Многие молохи объединялись, чтобы уничтожать их или найти способы вернуть им разум. Другие же просто были против их уничтожения, взяв пример с оборотней. Глупо.

— А вы?

— Я против воли оказался в лагере защитничков, когда мы обратили Наталью. Слишком уж Мария была к ней привязана... Да и поймешь разве до поры до времени — вампир то или просто слабый молох?

— А вы могли... обратить папу? — голос Веры дрогнул. — Чтобы он стал бессмертным?

Андрей покачал головой.

— Это невозможно. Хоть литр моей крови он бы выпил, это не изменило бы его. В будущем я мог бы обратить разве что твоего брата, если в нем не проснется волк.

— А маму?

— Она была обычным человеком. Это ясно... Молохи не одни копья обломали в поисках хоть каких-то признаков потенциальных "щенков". Единственным признаком оказался рост, хотя это не всегда срабатывало. Высоких вампиров очень много... Твоя же мать была слишком низкой для "щенка".

Вера совсем приуныла. Более того, Андрею показалось, что она устала. Часы на стене пробили полночь. Но отпускать ее было слишком рано.

— Пусть я тебе еще ничего не объяснял, но… Ты задавалась вопросом, зачем ты здесь?

Вера кивнула.

— Я знаю, что случилась беда с Марией Николаевной. И что мы здесь, чтобы ее спасти.

Больше она ничего сказала. И ничего не спрашивала. Андрей даже не предполагал, что она настолько ему доверяет. Внутри как-то неприятно засосало под ложечкой. Он думал, что Вера не задает вопросов по легкомыслию, по свойственному юности недостатку ума.

Кажется, это незаслуженное доверие к нему передавалось у Бестужевых по наследству. Ефрем тоже поверил, когда Андрей пообещал ему вернуть земли его рода. Даже после того, как Георг Суздальский публично осмеял его претензии перед тогдашним московским советом. Наивность? Глупость? Надежда, что в жизни всегда бывает так, как в легендах?