— Согревается, — тихо сказала она, проводя горячим пальцем по голубой жилке. — Вы не как мертвый... Вы как ящерица.

— Как пиявка, — весело подсказал Андрей, стараясь не обращать внимания на приятное тепло, разливавшееся в груди. — Некоторые из нас предпочитают такое сравнение. Огромные нестареющие пиявки.

Вера тут же скривилась и убрала руку.

— Ты не хочешь спросить о том, что тебе нужно будет делать? Каков будет наш план?

— Хочу, но… Я ждала, пока можно будет спросить.

— Сейчас как раз самое время, — Андрей поднял валявшуюся на ступеньках веточку и принялся вычерчивать на камне невидимые знаки. — О том, что тебе надо будет делать. Какие опасности тебя могут ждать. Я сделаю все возможное, чтобы защитить тебя, но ты должна понимать, что можешь погибнуть.

Сердце девушки пропустило удар. Даже в темноте было видно, что румянец ушел с ее щек.

— Уже лучше… Тебе не нужно ничего бояться, пока ты будешь в обличье волка. Никакие раны тебе не будут страшны. Никакое оружие не причинит тебе вред, кроме серебряного.

— А что если у них оно будет?

— Мы не воюем с оборотнями, так что я очень сомневаюсь, что у них там найдется что-либо опаснее серебряной вилки или столового ножа, — усмехнулся Андрей.

Но Вера не улыбалась. Напротив, поджала губы.

— А что если… если кто-то узнает, что я напала на молохов? Вдруг кто-то потом нападет на оборотней?

От удивления Андрей ненадолго замолк. То она пропускала вещи, на которые стоило обратить внимание, то, напротив, задумывалась о том, чего он даже не ожидал. Видно, все же она была не столь глупа, сколь еще слишком юна и неопытна.

— Инциденты между братьями случаются, — медленно сказал он, подбирая слова. — Но на территориях, которые контролируются Советом, стычек не бывает. За этим внимательно следят. Любых нарушителей сразу же отдают под жестокий суд. В идеале. На самом деле, уследить за этим очень сложно, но все мы пониманием, что война привела бы нас всех к полному уничтожению. С Орденом несколько иначе, поэтому оборотни предпочитают перебираться подальше от их территорий, однако Безликий — глава Ордена — с уважением относится к старшим братьям и не трогает их… Боюсь, что скорее из страха, чем из уважения.

— Молохи боятся оборотней?

— Есть за что. У оборотней одно невероятное преимущество: вы не боитесь солнечного света. Вам ничто не может помешать раскрыть наши убежища и прийти туда днем с молитвенниками, осиновыми кольями и огнем. Понимаешь, Вера?

Она кивнула.

— Вы хотите, чтобы я сделала то же самое? Пришла днем туда, где держат Марию Николавну? Подожгла… штаб?

— Что? — он не удержался и фыркнул. — Нет, это бессмысленно. Я уверен, что даже днем там есть стражи, которые не спят. Одна ты со всем этим кодлом никак не справишься. И сжигать штаб нельзя. Мария может пострадать. Мы пойдем в атаку с наступлением сумерек, — Андрей провел палочкой по камню, намечая воображаемые контуры штаба. — Помни главное. Молоха можно убить лишь несколькими способами. Наши раны заживают быстро, пусть и не у всех. Но отрубленную голову никто на место не прирастит. Это самое уязвимое место.

Он коснулся пальцем выступавшего на затылке позвонка. Вера вздрогнула от его прикосновения, ее сердце застучало быстрее.

— Если сломать или перегрызть шею — это конец. Это то, что нужно знать тебе. Старайся избегать тех, кто не похож на людей. И за оставшиеся несколько дней научись нормально превращаться.

— А как же осина?

— Тебе осина ни к чему. У Силаша будет арбалет и четыре выстрела. Он сможет убрать самых опасных.

Конечно, лучше всего было бы дать ей в руки арбалет или осиновые колья. Сколь велико было бы тогда их преимущество. Рана в сердце или голову стала бы смертельной, малейшая царапина на время лишила бы самого могущественного дара. Но он не мог надеяться на то, что в случае опасности она успеет сменить обличье на звериное. На ней и так лежала непростая задача — стоило ли рисковать ее жизнью еще больше? Долгие часы внутренней борьбы — и только слова Иеремии помогли окончательно принять решение.

— А Орден... — неуверенно начала Вера, вырвав его из тягостных мыслей. — Почему вы... воюете?

Сложный вопрос она задала. Как ему было уложить в несколько фраз несколько веков? Да еще и облечь в форму, которую она сможет понять?

— Если помнишь, я говорил тебе насчет вампиров. Что некоторые из нас были сторонниками идеи, что их лучше уничтожать. Однажды появился тот, кто решил собрать всех их вместе и планомерно приступить к этому самому уничтожению. Сам себя он называл Безликим, и его настоящего имени не знали даже его ближайшие последователи, те, кто были сооснователями Ордена. Ордена Неугасимого Пламени.

— Почему неугасимого пламени?

Андрей усмехнулся и мотнул головой.

— Кто бы знал. Возможно, ему просто нравилось, как это звучит... Безликий любит помпезность и дешевые эффекты. Точно также он любит идею силы и чистоты крови. Вампиры в его понимании — что-то бессмысленное, дефективное, вроде коровы, которая не дает молока. И даже отчасти опасное, если ты вспомнишь, что я тебе говорил о том, что вампиры с возрастом лишаются рассудка. Все то, что люди знают о нас, все легенды о упырях, стригоях, вурдалаках — в этом виноваты вампиры, невольно раскрывавшие себя. Нашлись те, кто посчитал здравым довод об опасности, которую несут вампиры. Но основной массой его последователей стали одиночки, уставшие от бродяжничества. Слишком слабые или слишком непохожие на людей. Потрясающая ирония, если задуматься! Чем дальше, тем сильнее Орден напоминал какой-то сброд, и Безликий начал с этим бороться. Ввел жесточайшую дисциплину, военную иерархию, опасный отборочный период. Выглядело это все так, будто он собирает армию, особенно, когда он стал создавать химер. И нашлись молохи, которые решили этому противостоять, потому что не разделяли ни его властолюбия, ни идей.