Есть еще у каждого своя бабушка, которая воспитывает внуков молитвами. И сколько им противоречат внуки, особенно в вопросе, что бога нет, а она им в ответ, что есть, и не беда, что их детские глаза еще не узрели этот новый мир.

Бабушка, родоначальница большой семьи, восседает на фамильном кованом сундуке, напоминающий в миниатюре ковчег, который спасал всех при передрягах жизни, который уже совершил за целый век путешествие из мещерских лесов до Алтая и Тянь-Шанских гор, и снова затерялся на сибирском полустанке.

– Ани, вот ты шепчешь в своих молитвах, обращаешься к богу, которого ты не видела за всю долгую жизнь. Может быть это твое заблуждение.

– Ты – богохульник! – произносит она.

– Я – атеист. Я живу, как написано в наших учебниках.

– А я живу по своим священным книгам. Ты веришь – тем книгам, а я – этим. Чья, правда?

– Не знаю. Я вчера дал клятву, и обязался жить по уставу партии.

– Это как?

– Трудится на благо общества, кто не работает, тот не ест.

– Так это было сказано еще апостолом Павлом к Фессалоникийцам.

– Каждый – за всех, все – за одного, был такой девиз у трех мушкетеров.

– Понятно, где человек человеку – друг, товарищ и брат, так и в писании записано.

– Ты надо мной смеешься, ты говоришь, как член нашей партии.

– Ну и хорошо, наши принципы совпадают? Запиши меня в свою новую партию.

– Если все правы, так отчего в обществе нет принципиальной сознательности в людях. – Вопросительно заявляет Виктор. – Я готов настойчиво учиться.

– Попробуй! Посмотрим, что выйдет через четверть века.

– Так это долго ждать, за эти годы мы построим сначала коммунизм.

– А потом?

– Суперкоммунизм!

– На календаре сегодня пятое августа семидесятого года.

– Так в двух тысячном году мне будет далеко за тридцать. Я буду уже старик.

– Нет, ты еще будешь молодой строитель нового общества.

– Ты шутишь?

– Бог знает, а мы его творение. – Произнесла она, улыбаясь глазами, продолжая читать молитву на кованом сундуке, где хранились вышивки ее бабушки, книги и дамские драгоценные украшения.

Если и мог Виктор припомнить из школьных лет, то отрывочно без связи момента события и дальнейших последствий на его творческую волю воображения. Ему было лет тринадцать, в шестом классе, он плохо вел на занятии, и учительница отправила его в коридор, и там прочитать на стенде «Кодекс строителя коммунизма». Выйдя в коридор, он обнаружил тишину и пустоту, дойдя до стенда, который висел, как икона, перед портретами членов Политбюро. Бегло прочитав изречения, взглянув на апостолов коммунизма, он в смятении вернулся в класс.

Диалог с учительницей был простой: «Прочитал?» – «Да.» – Осознал?» – «Да, учиться, учиться и учиться.» Последние слова он произнес на распев, как молитву, что выглядело странным образом, будто он пришел из церкви. Она печально посмотрела на присмиревших учеников.

Детство кончается с окончанием школы и наступает молодость.

Юность – это чистое небо без облаков, это воздух наполненного ароматом цветения деревьев родного сада за домом.

Дорога зовет из дома в новую жизнь, к новым приключениям.

Солнечный рассвет. Все выпускники всех школ собрались на центральной городской площади. Все ждут чуда. И первое чудо – это солнечный восход над весенним городом. В этот короткий миг в Викторе переменилась жизнь. Вчера все мечтали стать летчиками, космонавтами, физиками, а сегодня готовы поступать в любой институт по способностям. Очевидно, что будущее в жизни за кибернетикой, которая по-другому изменит мир.

Для человека безвозвратны три вещи: время, здоровье и деньги. В это утро Виктор молод, любим, еще и поэт.

– Ты, Виктор, выдумщик. Легкомысленный и не серьезный человек.

– Так, что мечтать, теперь стало вредно.

– Это не романтично.

– А я замуж хочу! А ты еще маленький, за тебя не пойду.

– Все верно, мне еще рано.

– Я чувствую, что ты за этот миг стал очень близким и дорогим.

– Близким и дорогим, – повторил он за ней.

– Ты завтра уедешь?

– Улечу!

– Ты напишешь мне?

– Напишу самое длинное письмо, – решительно заявляет он.

После этих слов Милана на мгновение прижалась к нему и отпрянула, испугавшись предосудительных взглядов, но вокруг все сидели, взявшись за руки, парочками, с первыми дипломами, с новыми путевками в жизнь.