Прощальный разговор с Миланой. Когда она присутствовала рядом, то Виктор ее не чувствовал. И вот когда она ушла. Исчезла ее тень. Ее дыхание. Ее молчание. И тут ему стало не по себе, даже грустно. Леденящее ощущение тоски.

Виктор только в тот момент осознал: она не говорила ему «прости», не сказала ему «прощай». Чего она ждала от него, он так и не понял.

– Каждый играет за себя, – произнесла она. Она заговорила громче, ощущая полноту свободу. Милана сказала, что у нее появился новый друг.

– Я всех шокировала.

– Меня нет. Я знаю тебя…

– Как прекрасный идеал, но это неправда, я еще та штучка, прости меня. Ты должен был измениться по отношению ко мне. Ты подавлял меня.

– Ты все перечеркнула. Но я все-равно говорю тебе спасибо. Я стал другой. Я думал, что буду меняться с тобой. Буду нежнее. А стал грубее. Хотя ты такого и любила, такого и разлюбила.

– Оставь свой психоанализ.

И тут Виктор увидел то, чего не замечал раньше. Что она ему не принадлежит. Она принадлежала сама себе. Границы его власти заканчивались, там, где начиналась ее свобода.

– Ты не любишь меня?

– Я не могу сказать «да», потому что я с другим. Но и «нет», потому что я в мыслях с тобой.

– В общем ни да ни нет. Это значит ноль. Пустота. Вакуум. Обнуление чувств.

Виктор зашел на главный почтамт и там получил письмо «До востребования». Весточка была из дома от матери. Перевод денег на карманные расходы. Виктор был богат и смог позволить плотный обед в столовой или легкий ужин в ресторане. Он купил билет на вокзале на следующий день.

Поезд медленно отъезжал от перрона, и Виктор видел, как незаметно вечерний город растворился в белом тумане.

Пассажирский поезд едет с запада на восток через Уральские горы, через Западносибирскую равнину. Виктор в пути три дня и три ночи на верхней полке, под стук колес, а мимо мелькают станции городов и полустанки рабочих поселков.

Большая страна! Везде накопаны строительные котлованы для будущих заводов и космодромов. Как тут не петь, когда видишь богатства, которые создает трудовой человек.

Наша мечта – корабли, и ракеты, и новые пути к звездам. Свет поселков живой, тут живут сплоченные и влюбленные в дело жизни своей. Слова из песни советских лет не выкинешь, где люди делами славились, и днем, и ночью кипит руда кузбасская, где плавится металл. Нет песни – нет разговора.

Примерно, в таком жанре рассуждал худой мужчина, в тамбуре вагона. С наружностью инженера и четырехугольного значка на лацкане пиджака геологического института. Он ездил в столицу на согласование своего проекта, все ученые разводили руками, приговаривая, что такой проект под силу только научно-исследовательскому институту. Поставили вопрос ребром, и тот инженер, чертыхаясь, уступил свой проект другим, чтобы спасти дело всей его жизни. На банкете дружно поздравляли себя ученые и министры, забыв инженера, который утомленный проспал до следующего дня, вплоть до отъезда обратно на родной завод. Он выглядел изможденным, но счастливым гладиатором. Как в таких случаях бывает, его прорвало на разговор со случайными попутчиками, в числе которых оказался Виктор.

Поезд медленно катил по железной дороге, останавливаясь через каждый час на станциях коптящих и дымящих городков сталинских пятилеток.

– Я называю наш город – моей юностью, верю, что построим город – сад, хотя на самом деле разрушили другой рай сибирской земли. Память детская, цепкая. Собственно тут и города не было. Старая крепость – острог, пивоварня, да таможня, с населением в пять тысяч человек. Достоевский про этот захолустный городок написал, а это дорогого стоит. Теперь посчитай там людей, их полмиллиона, как гвоздей, которых крепче нет на планете.

– А это Маяковский так присочинил, когда к нему комсомолец в гости приехал. Известный факт.

– Историю знаешь! Молодец. Там, где была деревня Красная горка, есть металлургический гигант – завод.

– Была Красной горкой, а стала черным терриконом от копоти, – Виктор попробовал подшутить над ветераном пятилеток.

– Одноэтажные деревни канули в века, а жители из кустарей стали рабочими и строителями. За кинотеатром «Коммунар» было моховое болото с клюквой, теперь все под асфальтом.

Потом пошла история про реку Абу, которая ныне стала фиолетовой речушкой, без водорослей, а когда – то в ней купались, и рыбу удили. Краеведческие сказочки родного края.

– Расскажу, как строили. Сразу одновременно на улице Энтузиастов десять каменных домов. Подъемных кранов не было, так строительные кирпичи рабочие доставляли на верхние этажи на своих плечах с помощью особых приспособлений.

– И что все на одном энтузиазме?

– А как же! У каждого начальника строительного объекта в кармане был железный аргумент, пистолет, с одной пулей для себя. Не сдал вовремя объект, пускай себе пулю в лоб.