Вой преследователей показывал, что они нашли очередную порцию покойников. Ярость мстителей затмевала разум, а Самород подбирал удобные места для боя. Где кипчаки, потеряв очередной десяток-другой воинов - откатывались.

Вечкенза был измотан, был вне себя. Он кидался на людей, во время марша сам убил пару вождей, которые рискнули не исполнить его приказы. Люди говорили, что в него вселился злой дух.

Но он вывел остатки ещё 8 отрядов. Остальные - погибли или повернули в леса. Последний отряд, догонявший толпу, ведомую Вечкензой, был в тот же день около полудня вырублен у нас на глазах.

Уже внутри южной половины "песочных часов" остатки сотни мордовцев, гонящих небольшую, голов в 10 кучку полона, и стадо скота голов в 30, была атакована конной полусотней половцев. Всё произошло в четверть часа - наша мордовская кавалерия только собраться успела.

Кипчаки догнали мордву, расстреляли из луков, добили саблями. Забрали полон и скот и ушли. Ни внятных попыток организовать оборону, ни, хотя бы быстрого организованного бегства со стороны мордвы - не было.

Единственный, доскакавший до нас парнишка, плакал, глядя на кровавые пятна, на тёмные кучи покойников на снегу. Да так и уснул. На полуслове, со слезами на глазах. Не доскакал бы до нас - захрапел бы там, в поле. Хоть бы и перед атакующими половцами.

***

Похоже на начало битвы на Марне: немцы, после Приграничного сражения двигались столь быстро, настолько были вымотаны, что почти все немецкие солдаты, взятые в плен французами в первые дни сентября 1914 года - взяты спящими.

***

Узнав о том, что у нас в плену находится пресловутая "русская жена" Башкорда, Вечкенза выхватил саблю и кинулся к ней, с дикими воплями и пеной на губах. Хорошо, что Самород сумел его перехватить. Потом парень плакал на груди своего телохранителя, а я пытался дать подошедшим воинам возможность качественного отдыха. Есть и спать в тепле.

Картинка вырисовывалась скверная. Из почти пяти тысяч эрзя, пошедших в поход, к Земляничному ручью вышло чуть больше двух с половиной. Вместе с тремя сотнями черемисов, сотней Кастуся, нурманами Сигурда и моей сотней, вместе с несколькими небольшими группами эрзя, мокши, шокши, муромы, пришедшими не из степи с юга, а из леса и лесостепи с запада, мы набирали чуть больше трёх тысяч бойцов.

У Башкорда изначально было четыре-пять тысяч воинов. В условиях разгрома их зимовий, на коней сядут не только взрослые мужчины, но и старики и дети. Какой-то вариант мобилизации Дмитрия Донского: "на два года раньше, на три года позже". Даже если эрзя и вправду уничтожили половину орды, в чём я, судя по рассказам участников, сильно сомневаюсь, Башкорд соберёт от двух до четырёх тысяч всадников.

Я, может просто со страху, предполагаю численное преимущество противника. Раза в полтора. Но главная беда не в этом.

Столкновение двух примерно равных по численности армий, одна - преимущественно пешая, необученная, мечтающая добраться до своих домов, защищающая ошмётки добычи, и вторая - конная, горящая жаждой мести... Без вариантов, "смазка для пик"... Почти.

"Никогда не считай врага дураком" - общеизвестная военная мудрость.

А если он не дурак, а псих?

Или - станет психом.

Или - как бы его психом сделать?

Когда начало темнеть, я решил, что на сегодня война закончилась: ну не полезут же "степные хищники" в битву в темноте!

Очередной мой прокол: привык, что лесовики ночью не воюют. А вот степняки... Они же через одного конокрады!

"Выглянул месяц и снова

Спрятался за облаками.

На семь замков запирай вороного

– Выкраду вместе с замками!".

"Потьмушники мозгуют стибрить клятуру под месяцем" - ночью же!

Ко мне привели очередного панка. Забавный эрзянин: отработал по указанному его отряду становищу, порезвился там. Утром понял, что имеются серьёзные проблемы. Как понял? Бабёнка, на которой он кувыркался, приподнялась с кошмы и упала со стрелой в спине - под откинутый частично полог юрты залетела.

Побегали малость по становищу, погоняли кипчаков, поняли, что уйти степью не получится. Перебили полон и скот, запалили барахло и сбежали в лес. Топали-топали и притопали сюда. В битву, а не в родной тёплый кудо.

– - Понятно. А зачем сюда пришёл?

– - Так уговор был. Отец Вечкензы занял у моего отца много-много мягкой рухляди. Инязор сказал: только тот, кто пойдёт в поход - получит долг. Вот, я пришёл - поход-то не закончен. Да и сам... Я добычи не взял. Ни имения, ни рабов, ни коней. Так домой возвращаться... стыдно. Здесь будет славный бой. У меня будет слава, у меня будет честь. Глядишь, и разживусь чем. Саблей или конём... Можно будет и домой идти.

– - Хорошо. Только завтра не вздумай струсить. Ни славы не будет, ни жизни. Пошли, место твоему отряду покажу.