Устрашённые зрелищем "яко солнцю восходящу", ятвяги не выдержали и отступили без боя.

Вотяки тоже разбежались.

Может, зря я требую, чтобы мои воины были малозаметными, навязываю маскировку, защитную окраску? Выйти в схватку смертную блестя и блистая - это ж так по-русски...

Потеряв туземных союзников, булгары стали разговаривать.

Пара проживавших там купцов, изошли на желчь. От одного вида чужаков в их исконно-посконной кормушке. В смысле: на их рынке. А вот булгарский десятник...

Есть разница между купцом и воином. Воину конфликты - свою личную голову подставлять.

Туземные вожди шипели и рычали:

– - Уг яра! Уг яра! (Нельзя! Нельзя!)

Но булгарин помянул аллаха, шикнул на неверных и сообщил:

– - Приказ от эмира - блюсть порядок. Русские порядка не рушат. Грабежей, убийств - нет. А торговать им дозволено. Беспошлинно. Вон, у них и печать есть.

Сигурд старательно плямкал, "бил себя пяткой в грудь" и доказывал, что он не просто так, не "нурман с бугра", а слуга доброго друга пресветлого эмира Ибрагима - Воеводы Всеволжского.

– - Да разве ты не видишь?! Меж нашими государями - мир да любовь! Мы ж - русские люди!

И тыкал пальцем в своих "русских людей" - сборную солянку из нурманов и тверяков, мещеряков и мари...

Булгарин посчитал количество клинков, прикинул рост бойцов, впечатлился, порадовался на подаренную ему латку - глиняный аналог сковородки с рельефными изображениями коней на боках, дал проводника и расстался с Сигурдом весьма дружественно.

Дальше караван шёл спокойно - проводник из булгар первым выскакивал из лодки на берег, вопил, махал руками и тем успокаивал очередной погост, Сигурд миролюбиво плямкал, приказчики предлагали товар, а картографы вели съёмку местности.

Биляр, как известно, стоит на Малом Черемшане. Который впадает в Большой Черемшан, который впадает в Волгу аж вона где... Много ниже Камы. Так что Сигурд скромно прошёлся по северному краю булгарских земель, полюбовался издалека на отстроенный заново Янин, поглядел на суету на холме в устье Казанки, устроил днёвку на крутом острове в устье Свияги... и пришёл домой. Попутно ухитрившись мирно посадить погост в устье Илети. Обозначив, таким образом, нашу новую восточную границу.

Остальные левые притоки Волги мы постепенно накрывали сверху, от Всеволжска: Большая Кокшага, Кувшинка, Кудьма, Керженец...

Едва первые "землепроходцы" находили в устьях пристойные места, как туда посылались серьёзные отряды с инструментом и провиантом. Впрочем, я об этом уже...

Сигурд ухитрился за четыре месяца пройти огромный маршрут при минимальных потерях. Успел вернуться перед самым ледоставом. Отогревшись и отъевшись в Усть-Ветлуге, принял очень достойное участие в битве на Земляничном ручье.

Не так ярко, с потерями, отработал и отряд, посланный к устью Юга. Тоже поставили три погоста. Самый дальний - на Глядене. Что для меня - и радость, и забота - как бы не вырезали, как бы не вымерли.

***

Историю отряда князя Семёна Болховского, посланного Иваном Грозным на подмогу Ермаку и полностью вымершего от голода в первую же зиму - повторять не надо.

Большие отряды - зимовок в пустынных местностях не выдерживают. Известнейший пример - экспедиция Франклина. После чего Чарльз Диккенс яростно заявлял о "принципиальной невозможности каннибализма среди моряков Королевского британского флота".

Диккенс оказался неправ. Он литератор - ему можно. А мне, администратору, следуют избегать даже возможности возникновения подобных... эксцессов.

На Руси, в отличие от британских моряков Франклина, или польско-литовских солдат в Москве - такой способ прокормления не принят. Строчка: "А четвёртого - толстого съели" - из песен времён "оттепели", дерьмократности и просвещёбнутости. И не надо менять нашу "архаическую" традицию на ихнюю прогрессивно-европейскую!

***

В начале зимы Самборина родила сына. Такой... крепенький Сигурдович получился. Последовал несколько сумбурный банкет по столь радостному поводу. На удивление - довольно мирно. И недолго - на один вечер.

***

Я сравниваю со своим. Когда у меня в первой жизни дочка родилась - общага три дня гуляла без перерыва. В городе незнакомые люди подходили, поздравляли, пропускали в очереди за водкой. Приятель ухитрился так чихнуть в рюмку, что кусок яичницы пришлось вынимать из глаза. Из его собственного глаза. А доктор, проведший эту операцию, был обнаружен на следующий день на коврике у дверей. Спящим. А не затоптанным. Толпы народа туда-сюда сутки напролёт - а он целый!

Все три дня мы непрерывно варили тазами вишнёвое варенье без косточек. Кажется, более всего потрясло жену, после возвращения из роддома, что варенье так и не подгорело. Ну, и дом не спалили.