Наконец, поборов смущение, они неловко обнимаются...

Тихий щелчок пальцев. Сцена меняется.

Взявшись за руки, двое идут по парку. Туман и сырость совсем не портят их настроение.

– "Может быть, прокатимся на колесе обозрения?" -Они берут билеты. Один из них ещё долго будет храниться у красноглазого призрака.

Колесо медленно поднимается.

– Этот город красив даже в такой пасмурный день.
– Голос призрака наполнен тихим счастьем. Некоторое время они молчат, созерцая немного туманную панораму. На вершине колеса он неожиданно берёт руки Змее-тян в свои.

– "Чт?!..." - Она смущена.

Он склоняется к ней, и призраки сливаются в долгом, ещё совсем неумелом поцелуе.

– "М-м... Колесо уже опускается! Сейчас нас кто-нибудь увидит! Мне стыдно! Я не могу!" - Красноглазый призрак улыбается. Его влюблённые глаза горят, глядя на неё.

– Змее-тян. Словно принцесса из сказки или девушка из романтического фильма. Небеса... Исполнили мою мечту!

Раздаётся негромкий хлопок, и сцена останавливается.

Фиолетовые глаза Виф таят боль.
– Они пробыли вместе не так много, но эти дни стали частью его сердца. Жажда близости жгла их, но совсем не сразу они смогли познать друг друга. Некоторое время им мешали люди и обстоятельства. Но всё же, этот момент настал.

Сцена плавно меняется.

– "Кажется, мы наконец одни" - Голос Змее-тян полон весёлого озорства, и немного - волнения..

Обнявшись, смущённые тем, что должно произойти, они начинают целоваться неловко, всё больше распаляясь близостью друг друга и тем, что ничто на свете не сможет больше им помешать...

Их неопытные пальцы, скованные волнением, лихорадочно путаются в незнакомых им чужих пуговицах и замках, и каждый успех порождает волнительную дрожь первооткрывателя. Наконец, одежда призраков падает на пол. Их тела сплетаются и в тишине долго слышно лишь сбивчивое дыхание и стук двух сердец.

Ещё один щелчок пальцев.

– Здесь я отхожу в тень...
– Фиолетовые глаза гаснут в темноте. Тихий голос Виф суров.

– Грядёт время Возвращения. И Город уже наточил отравленный клинок, чтобы вонзить его в сердце своего блудного сына.

[Великий Предел - Горная Крепость Ордена Хранителей, Материк].

– "Мне нравится это место".
– Лучи закатного солнца падают на каменное надгробие вдали от крепостных стен.
– "Я думаю, тебе бы понравилось тоже".
– Негромкий шум водопада и тихий, тёплый ветер разносится над небольшим розарием, раскинувшимся вокруг последнего пристанища Хранителя.

– "Это самая высокая точка на всём континенте" - Пальцы Виф касаются выгравированных на камне букв.
– "Эн-Ви".
– "Мог ли ты поступить иначе? Мог ли ты..." -Фиолетовые глаза полны печальной задумчивости.

На дорожке, вьющейся между кроваво-красных цветов раздаются торопливые шаги нескольких человек. Впереди бежит отдувающийся толстяк в тяжёлой броне, вытирая со лба выступившую испарину. Лицо его искажено ужасом. За ним спешат ещё несколько солдат гарнизона Крепости Хранителей, одетых в старые, плохо пригнанные доспехи с эмблемами скрещенных кос и вооружённые видавшим виды оружием.

После гибели Хранителя Орден переживает не лучшие времена.

– Госпожа Вестница! Умоляю меня простить, НО!...

ГОСПОЖА ВЕСТНИЦА!
– Голос толстяка едва не срывается.

Виф раздражённо отрывает взгляд от каменной плиты.

– Великий Жнец! Что ещё случилось, Бехт? Мир начал разрушаться? Или снова явился Небесный Суд?
– Глаза Виф темнеют.

Отдышавшись, толстяк нерешительно оглядывается на подчинённых, затем, понизив голос, решается.

– Эри!...
– Виф непонимающе смотрит на него.

– И что же с этим бесполезным созданием случилось нового?

– Как вы знаете, Миледи, Властитель Жизни обезумел после смерти Хранителя Мира. Оно, конечно неудивительно... Все мы тоже скорбим... Как жаль, что мы не могли помочь... Досточтимый Лорд решил биться тогда почти один...

И только вы, Госпожа, помогли ему в его последний час...
– Мина толстяка становится скорбной. Голос Виф полон едва сдерживаемого раздражения.