Шрифт:
– Ещё около получаса, - отчеканил генерал.
– Полчаса было полчаса назад!
– заметила Марина, кинув на стенные часы короткий взгляд.
– Ваш путь оказался гораздо короче, чем у моих подчинённых. Вам не следует волноваться, задержанного сопровождает лично полковник Лучезаров и ваша сотрудница.
Капитан и подполковник бросили друг на друга озадаченные взгляды и одновременно перевели их на генерала, требуя разъяснений.
– То есть?
– сказала Марина.
– Для чего тогда прибыли мы, если бы до этого приехал другой сотрудник?
– Не могу знать, - не меньше их удивился генерал.
– Полковник сообщил, что во время задержания вмешалась ваша сотрудница, объяснив, что тоже прибыла на задержание.
Марина Золотарёва перевела на коллегу беспомощный взгляд, полный ужаса. Она была почти что уверена: никто из "СС", кроме них, не приезжал. Совсем недавно она получила приказ перевезти задержанного - Глеба Скворцова - и его сообщницу в штаб секретной службы, и в приказе значилось только пять имён: два задержанных, два исполнителей, один подписавшегося. Ни о каком другом сотруднике и речи не было. Более того, о задержании Скворцова "СС" узнала позже самого захвата.
Прикинув в голове все эти до смешного простые факты, Золотарёва медленно достала мобильник и позвонила. Ответа долго ждать не пришлось.
– Здравия желаю, генерал-майор, - каким-то околдованным голосом сказала она в трубку, - кого-то ещё посылали на это задание?
– Вы, подполковник, совсем спятили?
– рявкнул генерал-майор.
– С ума меня свести хотите?!
Марина вздохнула - отношения с главой "СС" у неё были малоприятные. С одной стороны это объяснялось её дерзким, порой совершенно непокорным, характером; с другой - непоколебимой верой генерал-майора Минина, что она, Золотарёва, являясь дочерью президента Полимии, плетёт за его спиной интриги, желая заполучить кресло главы "СС". Их тихая неофициальная война, состоящая преимущественно из язвительных фраз и ядовитых улыбок, длилась на протяжении трёх лет, и ни одна сторона не продвинулась в своих начинаниях: Марина и не думала отнимать у старика его должность, а Минин, в свою очередь, ничего не мог поделать со своенравной сотрудницей, ведь его непосредственным начальником был президент, горячо любящий свою единственную дочь.
Молча Марина передала трубку генералу Ватрушину, и тот, слегка растерявшись, поздоровался и представился, объяснив, что у него есть устное сообщение, что сотрудница "СС" в данный момент сопровождает задержанных. Возникла пауза, Ватрушин покраснел и молча вернул Марине телефон.
Осознав, что дело нечистое, Золотарёва ощутила, как по спине, вдоль позвоночника, пробежала неприятная волна, словно мертвец заботливо погладил ледяными пальцами. Не зная что сказать и сделать, она только смотрела в изумлённые глаза коллеги и ждала от него поддержки. Но капитан Невьянов тоже не знал, что сказать.
В тишине, в которой лишь хрустела секундная стрелка, раздался оглушительный телефонный звонок. Все трое, огорошенные внезапной новостью и увлечённые молчаливым разглядыванием друг друга, подпрыгнули на месте. Подполковник Золотарёва тихо вскрикнула, машинально потянувшись к поясу, - кобуру с пистолетом ей пришлось оставить на КПП.
– Слушаю.
– Генерал, это полковник Лучезаров, - раздался из трубки хриплый голос, - на нас напали, задержанный упущен.
– Ты что городишь, полковник!
– от злости и ужаса проревел генерал, медленно поднявшись из кресла.
– Где ты, чёрт возьми!
– Я схоронился в лесу, ранен в грудь. Нападавшие не опознаны. Мы примерно в получасе от центрального штаба на северном шоссе.
Генерал повесил трубку и медленно опустился в кресло, глядя на визитёров огромными глазами. Его сердце колотилось как перед смертной казнью, и он не знал, каким образом сообщить эту безобразную новость. Впрочем, Марина обо всём догадалась без слов: бледное лицо генерала говорило за себя.
– Вечерок выдался паршивым, - заключила она полушёпотом, боясь потревожить вновь установившуюся тишину.
– На них напали, - тоже полушёпотом сказал Ватрушин.
– Все перебиты, задержанный упущен.
Такого заявления Марина никак не ожидала, побледнела и беспомощно вцепилась глазами в капитана. Невьянов силился что-то сказать, шевеля приоткрытыми губами, но никаких звуков сквозь них не проскальзывало. Все трое находились в замешательстве, и вместо ожидаемой ярости испытывали едва ли не шок, а Марина - детскую обиду. Она не могла смириться с мыслью, что не справилась с таким пустяковым заданием, ведь генерал-майор нарочно отправил именно её, а этот ребёнок - Глеб, - будь он проклят! каким-то чудом сумел сбежать. Нет, судьба явно была настроена против неё, и Золотарёва даже вообразить не могла, какую ярость за её провал и какой восторг за этот же самый провал испытает Минин, - ведь она, самоуверенная дерзкая девчонка, не сумела привезти уже арестованного, вероятно, закованного в наручники подростка.
– Полный провал, - прошелестели её губы. Невьянов вынужденно согласился.
Глава 11.
На место происшествия выехало несколько машин. Капитан и подполковник ехали вместе с генералом. Царило давящее молчание, в некоторой степени разбавленное лишь старческим рычанием военного внедорожника. Марина сидела на заднем сидении, смотрела в окно, и в голове её никак не укладывались все последние эпизоды. Цепочка событий, отнюдь неслучайных, наталкивала на мысль, что конечный инцидент - лишь начальная точка каких-то других, не менее печальных явлений, ведь нападение на вооружённый военный кортеж может организовать только кто-то могущественный, не боящийся рисков и хорошо подготовленный. Но кто осмелится на подобную дерзость?