Вскоре бульвар остался далеко позади. Алеф, тяжело дыша, поднимался в крутую горку, поскальзываясь на талом снеге. Слева журчала освободившаяся от ледяного плена река. Солнце слепило и пригревало. Крякали утки, плавая ровным строем. И во всём чувствовалось весеннее пробуждение, вдохновение и ощущение чего-то прекрасного. В воздухе словно носился невидимый, никому неподвластный вирус, сквозь носовые пазухи проникающий сразу в мозг, отчего люди становились более приветливыми и улыбались навстречу расщедрившемуся солнцу.

Алеф наконец достиг вершины склона, прошёл несколько метров, облокотился на чугунное ограждение и глянул вниз. В пяти метрах под мостом, пенясь и журча, бежала река. По ветру доносились далёкие звуки городской суеты.

– Вода, наверно, холодная. Вы правда прыгнете?
– раздался за спиной женский голос.

Алеф обернулся. В нескольких шагах от него стояла девушка с тёмными волосами, собранными в два высоких хвостика, в лёгкой оранжевой курточке и больших чёрных ботинках. Она добро смотрела большими синими глазами, в которых не было ни изумления, ни доли хотя бы притворного испуга. Она была настроена доброжелательно и, спокойно глядя на своего собеседника, очаровательно улыбалась.

– И чего ты тащишься за мной с самого бульвара?

– Захотела познакомиться.

– Неужели? А я думал, преследуешь.

Девушка, казалось, слегка растерялась, усмехнулась, глядя куда-то в сторону, и наконец покрутила пальцем у виска, собираясь уходить. Алеф даже не подумал её останавливать, вновь обернулся к ограждению и глянул вниз, пытаясь представить, насколько холодная вода в это время года.

– Я Лена, - услышал он.

Что-то незнакомое, но слишком призрачное, чтобы стать явным, коснулось его сердца. Алеф обернулся, ещё раз оглядел девушку, находя её достаточно привлекательной, чтобы сделать своей игрушкой. Однако вопреки всем его правилам, впервые захотелось сыграть по-честному и получить в лице этого человека настоящего друга, того, кто будет рядом не из-за внушения, а по доброй воле. Алефу не хватало этого тепла, хоть он и не признавался себе, что нуждается в любви и заботе, как все остальные люди. Он считал это проявлением слабости, но подсознательно боялся оказаться никому не нужным.

– Алеф.

– Ого! Знаменитое имя, - усмехнулась она.
– Не дразнят психопатом?

– Разве можно назвать человека психопатом, если он поджёг школу? Да только его уже не спросишь. Тем более, нет особых доказательств, что это сделал он.

– Вообще-то есть запись с одной из камер, где отчётливо видно, как он поджигает спичку.

Лена, явно довольная собой, широко улыбнулась, даже не заметив, как сказала лишнее. Впрочем, Алеф, хоть и был любопытным, не стал ничего спрашивать.

– Приглашаю тебя на одно свидание, - сказал он.

– На одно? А что потом?

– А потом посмотрим.

– Странное предложение. Почему я должна согласиться?
– Лена перестала улыбаться, насторожилась и мельком огляделась. Даже сделала назад один маленький шаг, который не остался незамеченным для её нового знакомого. Осторожность сошла за обычное волнение, но Лена отчего-то начала нервничать сильнее.

– Не волнуйся: ты, возможно, спасла мне жизнь, а я умею быть благодарным. С тобой ничего не случится, это всего лишь одно безобидное свидание. В конце концов, я ведь не тот психопат.

Доктор Франциска Лета уверенно постучала в стеклянную дверь, вошла в кабинет и, остановившись напротив овального стола, с улыбкой поглядела на старого генерала. Подслеповатыми голубыми глазами он бесстрастно поглядел на подчинённую и выверенным жестом позволил ей говорить. Франциска засияла сильнее прежнего, сложила руки на ремне и, оглянувшись на дверь, негромко сообщила:

– Младший лейтенант Иванова отправила смс-сообщение: операция начата.

Генерал Стрельников нахмурился, надел очки в полу-оправе и, отыскав на столе нужный документ, внимательно его прочитал. Недоуменно скривив лицо, недовольно хмыкнул, отложил бумагу в сторону и, сняв очки, со старческим любопытством оглядел подчинённую. Франциска была женщиной молодой, высокой, со смуглой кожей и чёрными волосами - почти идеал; её улыбка излучала высокомерие и знание собственных желаний, а по-кошачьи игривые, светло-карие глаза смотрели на всё как будто с безразличием, но всегда внимательно.

– Какая дата значится в приказе?
– строго переспросил генерал.

Доктор Лета на секунду растерялась, вернула себе прежний удовлетворённый вид и, слегка призадумавшись, спокойно ответила:

– Девятое декабря, Владимир Илларионович.

– А сегодня?

– Сегодня только двадцать девятое ноября, генерал. Но разве имеет значение, когда начнётся операция, если задействован только один солдат? Всё идёт по сценарию, не стоит беспокоиться.

– Мы военные люди, доктор Лета, и должны быть предельно дисциплинированы. Следовать указаниям и графику, значит, добиваться максимально успешных результатов. Это ясно?