– Даже речи быть не может! – пылко ответила Агата, - да я бы глаз не смогла сомкнуть. Не люблю незавершенных дел!

Лаван уличила минутку, чтоб встретиться с мужем и в двух словах рассказала о произошедшем. Он хотел поприсутствовать на обряде, но она категорически отказалась.

При свете свечей, зажженных у ложа прежнего Хранителя, тот казался мертвецом. Желтая кожа, впалые щеки, высохшие руки. Девушки стояли у изголовья кровати и не знали с чего начать. Первой отмерла Агата.

– Ну… Что ли давай начнем?

– Я не очень разбираюсь в проведении обрядов, - сказала Лаван, - а ты?

– Да это проще простого! – уверила молодая знахарка, - сложнее будет надеть на него кольчужку.

– А мы Рора позовем, он его придержит! – предложила хамгАла.

– Мужа значит жалко? – ухмыльнулась Агата, - думаешь может что-то не так пойти?

– Мужа жалко, но не в этом дело! Я в его присутствии не смогу сосредоточиться! – обиделась Лаван.

– Я шучу, ну что ты! – толкнула ее в плечо Агата, - я при своем тоже не могу.

– Ладно, шутница! Ты у нас специалист по обрядам? Командуй!

– Значит так… Для начала надо много свечей! Открыть окна! Ну… и пожалуй все… - закончила Агата, - я вот только не поняла, мы голые будем при Роре?

– Почему голые? – не поняла Лаван.

– Так часть обряда же! – лицо у знахарки было возмущенное, мол как это не знать очевидных вещей.

– Нет, подожди! Я так не договаривалась! – хамгаАла возмутилась, - может обойдемся?

– Нет! Это будет неправильный обряд! – отрицательно замотала головой знахарка, - есть же обязательные условия, их надо выполнять!

– Да? А о каких еще обязательных условиях я не знаю? – Лаван нахмурилась, соображая как же им провести обряд в голом виде в присутствии двух посторонних мужчин? Шелор хоть и без сознания, но кто его знает, вдруг придет в себя во время обряда?

– Не переживай! – отмахнулась Агата, открывая окна, - всего лишь обнаженные тела, распущенные волосы и капля крови…

– Всего лишь… Действительно, какая мелочь… - возмущалась Лаван, - слушай, а ты не стесняешься что ли?

– Стесняюсь конечно! Но что делать если нужно? – она пожала плечами, - завяжем Рору глаза! Точно!

– Ох, ну и влипла я, - буркнула Лаван, - ладно, говори дальше, что делать надо?

– Все просто, будешь повторять за мной, можно что-то добавить от себя… Когда начнем, ты увидишь, как обряд тебя захватит… Есть что-то такое, что ты часто применяешь в лечении? Может жесты какие-то? Или окуриваешь помещение? Нет? Ну, может камень какой на голову и пупок ставишь? Тоже нет? – девушка выглядела озадаченной, - мы же вместе талисман создали, значит вместе необходимо обряд провести, тебе бы что-то от себя добавить!

– Дай подумать… - задумалась девушка, - может омовение серебряной водой провести и у изголовья поставить крест из древнего дерева?

– Да! Подходит!- закивала головой молодая девушка, - Отлично! Зови Рора! – Агате не терпелось со всем покончить и пойти домой к мужу.

И снова Рор бегал по поручениям Лаван. Принес побольше свечей, серебряной воды, отыскал щепки из древнего дерева, связал их веревкой, соорудив небольшой крест.

– Спасибо тебе, Рор, - поблагодарила горного Лаван, - но у меня есть еще одна просьба… - девушка залилась краской, - ну… понимаешь… сами мы на Шелора одеть кольчужку не сможем…

– Так в чем проблема, Лунная, конечно, я помогу! – заверил Рор.

– Дело не только в этом… Понимаешь…

– Рор! Такие обряды проводятся исключительно в голом виде! – оборвала заикающуюся Лаван Агата.

– Что??? – тут уже Рору пришлось покраснеть, - да меня же Хранитель к праотцам отправит! Не-е-е-т! Я не стану раздеваться!

– Вот болван, - ругнулась под нос Агата, - успокойся, тебе как раз раздеваться не придётся!

– А… то есть… вы… э-э-э-э… - Рор покраснел еще сильнее.

– Не мямли! Мы тебе глаза завяжем! Твоя задача придержать Шелора, когда талисман надевать станем, а потом потихоньку выйдешь!

– Ладно! – мужчина нахмурился, - вяжите! Но Хранитель меня все равно убьет… И Кристалл тоже…

Свежий воздух, проникающий сквозь открытые окна, слегка колыхал огонь зажженных свечей, длинные тени плясали по стенам. С Шелора Равара сняли одеяла и раздели, оставив лишь брюки. Тощее старческое тело выглядело совсем небольшим в огромной кровати. Пока его раздевали, тот даже не шевельнулся, казалось, что он уже больше в свете мертвых, чем живых. Сам Рор стоял истуканом, вжавшись в стену, словно хотел исчезнуть, белая повязка на лице плотно закрывала глаза. У изголовья больного стоял импровизированный крест из старых щепок.