Девушки разложили на столе необходимые для обряда атрибуты, а кольчужку положили рядом с Раваром. Первой принялась раздеваться Агата. Она развязала тесемки длинной юбки и та упала к ногам ярким ковром. Белая блуза оказалась длинной рубахой до самых колен. Под ней на девушке была расшитая колокольчиками нижняя маечка и в тон ей короткие шароварчики с рюшами. Лаван залюбовалась на изысканное нижнее белье новоявленной подруги, отметив про себя, что нужно будет поинтересоваться, где она купила такую прелесть. Девушка скинула нижнее белье, чулки и обувь, оставшись без ничего. Лаван стыдливо отвела глаза, но успела заметить, что девушка очень красивая. Не смотря на то, что роста она была низкого, фигурка у нее оказалась точеной. Тонкая талия, высокая грудь, округлые бедра. Агата быстро распустила косы, черной вуалью закрывшие ее тело.

– Давай! - Агата толкнула плечом Лаван, - чего ждешь?

Лаван набрала в грудь воздуха и принялась быстро раздеваться, пока решимость не покинула ее. В памяти всплыло, как она так же быстро раздевалась в храме, когда спасала Вика, отдавая ему свою медную цепочку. «Для спасения жизни можно и раздеться, что я в самом деле…» - подбадривала она себя. На хамгаАле было куда меньше одежды, чем на знахарке. Сняла платье, шаровары и башмаки, волосы у нее и так были распущенными. На теле осталась лишь медная цепочка, которую она не носила лишь в пещере.

– А зачем тебе цепочка?- спросила Агата, без стеснения разглядывая подругу.

– Одно из главных правил хамгаАлы! Медь защищает от демонических сил, помнишь, я говорила, - шепотом ответила Лаван, покосившись на Рора, - я ее снимать не буду, ладно?

– Ладно, - согласилась Агата и добавила совсем тихо, - красивая у тебя фигура!

– У тебя тоже, - так же тихо ответила Лаван.

«Они что, издеваются? – скрежетал зубами Рор, - мало того, что раздеваются, еще и нахваливают друг друга, думают я железный что ли?» – все это время он старался думать о чем-то другом, вспоминал неприятные моменты после взрыва, разорванные тела, все что угодно, лишь бы не думать о двух потрясающих красотках, которые в полуметре от него раздевались до гола. Он боролся с собой, сжав руки в кулаки и зажмурившись до боли в глазах. Но это не помогало, подкрадывающееся возбуждение накатывало горячими волнами.

– Сила, данная мне растениями, я взываю к тебе! – Агата взяла в руки пучок трав, подожгла от пламени свечи и, плавными движениями, похожими на танец, принялась ходить вокруг кровати, окуривая больного, - помоги нам закончить начатое и наделить силой созданное… - она остановилась и многозначительно посмотрела на Лаван, мол давай, твоя очередь.

– Сила, данная мне камнями и… металлами, я взываю к тебе! – девушка постаралась так же грациозно подойти к кровати и макнув лоскут ткани в серебряную воду, принялась обтирать лоб, шею, грудь и руки Шелора, - помоги нам закончить начатое и наделить силой созданное…

– Прими мою жертвенную кровь, - Агата взяла длинную иглу и проткнула палец. На нем образовалась крохотная капелька крови. Девушка поднесла палец к свече и капнула прямо в огонь. Огонь затрещал и разгорелся еще ярче.

– П-прими и мою жертвенную кровь, - срывающимся от волнения голосом повторила Лаван проделав то же самое. Огонь разгорелся еще ярче и в комнате запахло дождем и заваренной ромашкой.

И тут девушки почувствовали прилив внезапных сил. Он пьянил, кружил голову, захотелось петь и танцевать. Что-то похожее Лаван чувствовала, когда надевала бутракхам. Откуда-то взялось понимание, что нужно делать дальше. Взявшись за руки, девушки подошли к своему творению, прикоснувшись к нему свободной рукой. Лаван прикоснулась к бенитоиту, а Агата к плетенному краю из крапивы. Из кончиков пальцев побежали искорки, которые тут же впитывались кольчужкой. Бенитоит засиял ярким голубым цветом, который слепил глаза даже сквозь тканевый чехол. Искорки побежали по медной проволоке, коснулись розового кварца. Тот «ожил», засияв теплым нежным светом. От прикосновения Агаты, так вообще произошло чудо. Корявая плетенная часть кольчужки стала меняться на глазах. Засохшие клочки растений сплелись в тонкую золотистую нить, сделав стежки ровными и красивыми, словно кольчужку сплели из нежнейшего шелка талантливые пряхи.

Две абсолютно разные, но одинаково красивые, обнаженные девушки проводили свой обряд, не опасаясь, что за ними будут подглядывать в окно, так как хозяйская спальня находилась на втором этаже. Но напротив окна росла акация… на ветвях которой и разместилось синее существо, глядя из темноты на происходящее таинство безумными глаза, горевшими ненавистью…

Лаван почувствовала врага не сразу, она слишком сильно отдалась обряду, передавая частичку собственных сил талисману. Она с улыбкой наблюдала, как маленькие огоньки-искорки «бегали» по кольчужке, изменяя ее внешне и наделяя магической составляющей.

Внезапно она ощутила холод в области груди, от которого на несколько минут сбилось дыхание. Затылком она почувствовала чей-то взгляд и ужас липкими щупальцами сжал горло. «Что… что это? В комнате посторонний? Но у двери охрана… За окном? Но кто? И как пробрался на Заставу? Ох, как сильно фонит…» Словно в подтверждение ее мыслям медная цепочка стала нагреваться.

– Лаван, - тревожным шепотом сказала Агата, - у тебя рука стала горячей!

– Тихо! – одними губами сказала девушка, - потерпи, заканчиваем обряд! Быстро, но без суеты! – и уже громко обращаясь к Рору, - Рор! Теперь твоя очередь, пожалуйста, приподними Шелора и придержи!

– И-иду! – выдохнул Рор, радуясь, что скоро его миссия будет завершена.

– Шаг вперед, правее, да-да, здесь, - подсказала Лаван. Мужчина наощупь нашел тело Шелора и приподнял того за плечи, придавая сидячее положение.

– Ч-что произошло? – рука Агаты в руке Лаван стала потной, - мне что-то тревожно и ты обжигаешься!

– Тихо, я сказала! – шикнула Лаван, - на тебе обряд, заканчивай! – к счастью Агата не была склонна к истерикам и замолчала.