На появление эльфа она никак не отреагировала — будто так и надо. Уже находившийся здесь маркиз дружески махнул им рукой, словно намекая на некую неформальность общения. Служанка, сервировавшая стол, под нетерпеливым взглядом принцессы споро завершила свои манипуляции и скользнула к выходу, мягко прикрыв дверь.

Наёмники расположились за столом, потянулись к кубкам, предварительно наполненным Фиори — РоПеруши точно угадал предпочтения гостей — ошибки с алкоголем по отношению к Ройчи не допустил. Эльф же, как всегда позавтракавший так себе — высокорождённые никогда не были приверженцами чревоугодия (в отличие от тех же подгорных «светлых» собратьев, всегда отличавшихся прожорливостью и потреблением пива в немереных количествах; поэтому Ройчи и не взял с собой Ностромо — дабы, так сказать, не «опошлить» общение высоких сторон; при этом, нужно заметить, гном был весьма непрост, и при необходимости легко мог перейти в режим деликатности и дипломатичности, а вычурностью речи поразить иного высокорождённого — это уже было в истории их приключений), с удовольствием сделал глоток светлого шисского, и на его лице, отнюдь не скупом на эмоции в отличие от сородичей, скользнула довольная улыбка. И это послужило неким катализатором расслабления: напряжённо о чём-то думающая принцесса облегчённо выдохнула, а маркиз удовлетворённо хмыкнул.

Ройчи поднял вопросительный взгляд на принцессу. Та немного замялась, не зная, как начать разговор, посмотрела на Фиори, и тот, верно истолковав взгляд, взял инициативу на себя.

— Мы, дворяне Агробара, хотели бы поблагодарить вас за своевременную помощь, — начал он несколько высокопарно, понял это и тут же исправился. — Да что там говорить, вы спасли не только наши жизни, но и нашу честь! — высказался немного эмоционально.

Ройчи вежливо кивнул, сделал хороший глоток гранатового сока, отставил кубок. РоПеруши он понимал очень хорошо: это не только последствия выпитого вина, вернее виноват не столько хмель, сколько накопившаяся усталость, ответственность, ожидание неминуемой смерти или того хуже, позора.

— Да, парни с Архипелага могут быть очень настойчивы, жестоки и у них весьма богатая фантазия.

— Вы так легко говорите, будто они… — резковато вклинилась Лидия, — какие-то добрые соседи.

— Добрые? — наёмник приподнял бровь. — К пиратам это вряд ли применимо. Основной их промысел, сейчас, во всяком случае, — проакцентировал это, — как вы наверняка знаете — это морской разбой. Но при этом справедливость и союзнические обязательства для них — не пустой звук. А почитание предков и жёсткое иерархическое построение общества — норма. Подвергать сомнению действия старейшин и капитанов у них не принято. И скажу ещё — проверено на собственном опыте — дружить с ними можно, выходец из Архипелага легко отдаст жизнь за спасение товарища. Так что, не такие уж они… ужасные. Правда, Лис?

— Люди — есть люди, — неожиданно философски изрёк эльф. — Всего в вас хватает: и цветов, и дерьма.

Грубое слово в устах высокорождённого прозвучало как-то легко. Лицо принцессы вытянулось, она с подозрением посмотрела на невозмутимого эльфа, любующегося игрой солнечного зайчика в бокале. Вот он результат общения в узком кругу представителей разных народов и культур — ты не только, так сказать, благоприятно на них влияешь, но и впитываешь… всякое. При этом шокированная Её Высочество даже не заметила, что представитель старшей расы как бы уравнял всех людей: и кичащихся сомнительной — как выяснилось — цивилизованностью жителей королевства, и представителей Архипелага.

— Я бы не был столь однозначен, — осторожно начал маркиз. — Всё-таки народы, ориентированные на созидание, и племена, в основе жизнедеятельности которых разрушение и разбой, очень отличаются.

— Да ладно, — махнул рукой Ройчи, как бы отметая этот аргумент. — Поскреби хорошенько любого аристократа, и под толстой наносной шкурой так называемой цивилизованности обязательно отыщется варвар. В этом отношении в качестве скребка весьма хороша война, — он многозначительно замолчал, давая время осмыслить сказанное. — Впрочем, к вам, Ваше Высочество, это не относится. В вас наверняка спрятана удивительная и очаровательная девушка, мечтающая о покое, мире и детях, — широко улыбнулся ошарашенной Лидии, как всегда ищущей подвох в словах наёмника и по привычке собирающейся ответить какой-нибудь резкостью. — Простите меня, Лидия, если я, сам того не ведая, как-то оскорбил вас либо задел ваши чувства, — он покаянно склонил голову.

РоПеруши не выдержал и хмыкнул. Через несколько мгновений его поддержали улыбками — несколько натянутой Лидия и довольной — эльф.

— Ладно, ближе к делу, — решил сменить тему маркиз. — Нас интересует ваше впечатление и мнение о положении в столице. Сами понимаете, находясь здесь, мы несколько… хм, изолированы от происходящего там. Скупая информация из уст разведчиков и дикие слухи от беженцев — это одно. А вот вы, я так понимаю, совсем не новички в таких переделках, могли бы наверняка дополнить картину, или хотя бы подать взгляд со стороны… Вы уж простите, Ройчи, совсем не тянете на… — Фиори пошевелил пальцами, пытаясь подобрать подходящее слово, и при этом никого не задеть, — тупого искателя приключений, — он выдавил улыбку, слегка смягчившую напряжение на благородном лике. — Теперь я ясно осознаю, что ваша команда — совсем посторонние в нашем конфликте… разумные. И, прошу прощения ещё раз, что в своё время не, скажем так, до конца поверил в вашу непричастность в тёмных делах, творимых в королевстве, и буквально заставил прибыть в столицу. Такова уж моя служба. Но, — он, извиняясь, пожал плечами, — совершенно об этом не жалею, — он сделал большой глоток вина под внимательными взглядами, — ибо вы — нужно быть объективным — не единожды спасали не только мою жизнь, но и жизни их высочеств. Таково уж ваше умение — появляться в нужный момент и решать чужие проблемы… В связи с чем чуть позже озвучу некое предложение. А сейчас, пожалуйста, выскажите ваше мнение о происходящем.

Вежливые дворяне — это очень интересная картина. Есть в ней какая-то изюминка, граничащая с подспудной тревогой. Впрочем, Ройчи особой мнительностью не страдал, и если уж быть откровенным до конца, всегда предпочитал простоту общения и прямолинейность с любым собеседником, будь то самый последний нищий или лицо, облечённое огромной властью. Несколько мгновений он глядел в окно, собираясь с мыслями, потом, вздохнув, высказал свои выводы:

— Переворот в Агробаре и убийство короля — это давно спланированная сложная интрига, имеющая своей целью смену династии, отсюда и вполне логичное преследование всех представителей рода РоБеруши, перевербовка или уничтожение преданных королевскому роду дворян, чиновников, купцов и иных сочувствующих. Знаковым и весьма тревожным событием я назвал бы раскол церкви Единого. Передел криминалом территорий — это следствие тех, давно спланированных действий. Выведенные, отвлечённые далёкой угрозой войска, дискриминация вас, Ваше Высочество и гвардии — это звенья одной цепи. Но, — Ройчи воздел указательный палец, — я бы не стал до конца верить в виноватость явно демонстрируемых фигур, как то: лорда РоВенци и владетеля Западного предела герцога РоАйци, — при этом имени по лицу принцессы пробежала гримаса гнева, Ройчи же, не обратив на это внимания, продолжил: — Ситуацию ещё запутывает появление в столице воинских отрядов, якобы принадлежащих западным и северным владетелям…

— Северные баронства представлены настоящими дружинами и боевыми отрядами, — глухо вставил маркиз.

— Возможно, — не стал спорить наёмник. — Но вот касательно солдат Западного предела я не был бы столь категоричен, — покачал головой, и продолжил, как бы отвечая на мрачные вопросительные взгляды: — Вырывались из дворца мы вместе с егерями РоАйци, пленёнными так называемой стражей РоШакли, и они поведали очень любопытные факты о том, например, что командовали ими отнюдь не вассалы владетеля — это раз. Второе: вместе с ними шли подразделения — и пехота, и кавалерия, которые, несмотря на соответствующую форму, вряд ли были из их региона. То есть, ряженые.